Саит

— Сучка! — шипит раненным зверем Омар, резко вставая на ноги. Хватает меня за запястья, дергает на себя, а потом резко толкает на кровать. Я чувствую, как подол ночку задирается, как тонкий ремешок развязывается и халат распахивается. Животная агрессия, дикая похоть пропитываю весь воздух в комнате.

Умолять его остановится, как трепетная дева, не видевшая мужика перед собой — глупо. Я лихорадочно соображаю, что мне делать, пока Омар разглядывает мои ноги и расстегивает на своей мощной груди рубашку. Что если его ударить по голове ночным светильником? Каковы шансы его вырубить одним ударом? Вряд ли у меня это получится, а вот разозлить — это сто процентный успех. Еще вариант — закричать. Сбегутся все домочадцы, будем шум и гам, слухи пойдут не только по всему дому, дойдут и до соседей, а там и до дедушкиного родного аула в горах. Он мне этого никогда не простит. Значит надо удовлетворять запросы Омара, хотя бы создать видимость, что не против.

Растягиваю губы в очаровательной улыбке, двигаю сначала одним плечом, потом другим, халат медленно сползает по рукам. Карие глаза загораются, пальцы, расстегивающие рубашку, замирают на предпоследней.

— Какую позу ты любишь? — провокационно облизываю губы, прищуривая глаза. Омар взволнован не на шутку, ширинка черных джинсов вот-вот треснет. Вопрос: как его остановить — все еще актуален. Может ему воды предложить, а самой незаметно подсыпать слабительное? Буквально вчера видела пакетики лекарства в верхнем ящике комода, как раз на нем и стоит графин со стаканами.

— Может для начала ты мне отсосешь? — темная бровь нахально изгибается, пробуждая во мне желание врезать ему между ног. Самоуверенный ублюдок!

— Горлом не умею, а облизать можно, — кокетливо стреляю глазками, прислушиваясь к звукам за дверью. Мне послышалось или я действительно слышу чьи-то шаги? Когда раздается стук, а потом кто-то пытается зайти в комнату, впервые я рада чужому вмешательству, в отличие от Омара, который поспешно застегивает рубашку и поправляет свой возбужденный член в джинсах. Я поправляю халат, завязываю ремешок.

— Дева, открой! — слышу голос Мадины. Когда Омар распахивает дверь, вижу изумленное лицо сестрицы и успеваю даже заметить ревнивые искры в ее глазах.

Боже, Мадина, забирай его с потрохами и отпусти меня на волю! Проблема только в том, что сестра против дедушки не попрет, так как это его разозлит, разозлится ее отец и будет прежде всего плохо ей, вместе со мной. Но то, что Мадина влюблена в Омара для меня новость. Что-то раньше я за ней не наблюдала пылких чувств к этому придурку.

— Я думала, ты ушел, — сестра проходит мимо Омара, тот ничего не говорит, не оборачивается, просто выходим из моей комнаты, закрыв дверь. Мадина смотрит на кровать, на которой я сижу, прикидывает на каком этапе она нас прервала.

— Если бы я не пришла, вы бы сексом что ли занялись?

— Почему бы нет, мы через пару дней поженимся, Омар знает, что я не девушка, так чего тянуть резину.

— Понятно, — отворачивается, подходит к окну. — Завтра едем за платьем. Ресторан уже оплачен, фотографы и видео операторы наняты. Будет красивая свадьба, не смотря на то, что так мало времени на ее подготовку.

— Мадина, — оказываюсь возле сестры, разворачиваю ее к себе лицом, вижу слезы в глазах. — Ты его любишь? — молчит, опускает голову.

Я бы на месте Мадины задумалась, стоит ли любить такого человека, который не скрывает своего влечения к другой девушке. Он же будет изменять, как кобель, тут и к гадалке не ходит. Но я знаю, чувствам не прикажешь. Можешь ненавидеть, презирать, забывать человека, но в глубине души бесконечно его любить и прощать, раз за разом, удар за ударом… Вспоминаю Саита. Перехватывает дыхание. Я на него зла, как и на его отца. Особенно на отца, потому что он не Господь Бог, чтобы решать чужие судьбы, однако чувствует себя вершителем. Если Саит здесь, значит он пошел против своего папочки. И факт родственных далеких связей его не пугает. Значит… Значит он меня любит. В голову приходит гениальный план.

— Если ты любишь Омара, Мадина, то я знаю, как тебе помочь, но при условии, что ты поможешь мне. Согласна? — Мадина вскидывает на меня глаза, смотрит с сомнением, но что-то заставляет ее согласно кивнуть. Я улыбаюсь. Надеюсь моя безумная идея воплотится в жизнь.

— Думаешь, дедушка нам поверил? — страх Мадины понятен и физические его можно почувствовать со стороны. Если она смалодушничает, мой план сорвется, а ей придется отвечать за предательство. Я уверенно улыбаюсь, всем своим видом показываю сестре, что она сделала правильный выбор.