Сакен Сейфуллин

— А ведь имам прав, говоря, что у нас нет единства. «Где есть единство, там есть жизнь» — такова народная мудрость. Я поддерживаю название «Единство». Во-первых, оно более точно определяет те цели, ради которых мы объединяемся. А с другой стороны, пусть название это свидетельствует о том, что впредь у казахов возникнут и другие организации. Важно положить начало. — Сакен не был уверен, что выразил общие мысли.

Заговорил Магжан:

— Я не против, чтобы называть наше общество «Вирлик» или «Талап», «Игилик», — названия эти, бесспорно, очень хороши. Но все же думаю, что лучше было бы назвать «Айна». Зеркало отражает лицо человека. Это не то зеркало, в которое ежедневно по многу раз смотрится красавица. Я говорю о священном зеркале, в котором отражается внутренний мир людей. И это зеркало — мы. Год тому назад молодые казахи в Уфе горели желанием создать свою организацию «Талап». Нас было немного, и все равно единения мы так и не добились. — Магжан сказал об этом с горечью. Но его слушатели уловили иную мысль: «Я побывал во многих городах, многое повидал — не то, что вы».

— Абай всю свою жизнь осуждал казахов за отсутствие единства, взаимопонимания. Почему бы нам не осуществить его мечту! «Зеркало» найдем в любое время, если нам захочется полюбоваться собой, — съязвил Са-кен. Джигиты засмеялись. Магжан набычился, хотел ринуться в словесную драку, но его остановил Ныгымет.

— Мы еще ни о чем не договорились, но уже среди нас нет единства. Давайте поручим орггруппе выбрать самое подходящее из перечисленных здесь названий. О своем решении они сообщат, когда мы соберемся вместе. — Ныгымет вовремя притушил разгоревшиеся страсти.

Каникулы организаторов пролетели в хлопотах. Ныгымет по договоренности с главным имамом мечети Шаймерденом Альжановым должен был провести собрание шакиртов и казахской молодежи города, собравшейся на намаз. Но об этом собрании не должны были знать старики. Они и без того с недоверием посматривали на молодого имама. Особенно следили за каждым шагом Шаймердена верующие татары.

Бывший имам мечети и его приспешники преследовали Шаймердена — нового имама. Они распространяли слухи, будто он был тесно связан с большевиком Куйбышевым. И даже работал на железной дороге. Что его выследили и он вынужден был сбежать в Стамбул.

Они говорили, что вовсе он и не учился в Стамбуле, что все это ложь, а он невежда. Но клевета как-то не приставала к молодому имаму. Его хулители потягаться с ним в знаниях не могли. И первые, кто поверил ему безраздельно, были молодые казахи из различных учебных заведений Омска.

Скоро наступит горячая пора экзаменов, а затем долгожданный отдых, поэтому организаторы нового общества поторопились созвать всех, кто хотел бы в общество войти. Не успели оповестить только казахов, обитающих в затоне.

Иртыш уже вошел в свои берега, но еще не наступили жаркие дни, и потому ни у кого не вызвало удивления, что сотня молодых людей с песнями, шутками переправились через реку и расселись на берегу неподалеку от какой-то сторожки. С левого берега Иртыша хорошо просматривается затон, видно, как копошатся вокруг каких-то судов рабочие, ползут по реке буксиры. Обычная картина трудовой части города Омска… Но у шакиртов сегодня день праздничный.

Кое-кто притащил с собой казаны, кто-то тянет за рога упирающихся баранов. Уже запылали костры, и вспорхнули над водной гладью первые песни.

Но казахи собрались здесь не только для веселья. Сегодня они собрались, чтобы услышать программу нового общества, утвердить ее, окончательно договориться о названии.

Открыл собрание имам Шаймерден. А честь представлять собравшимся проект программы, разработанной оргкомитетом, выпала на долю Ныгымета.

Он прочитал:

— «Ввести казахский народ в ряд народов с развитой культурой и литературой, возродить в народе чувство национального достоинства. Чтобы добиться этой цели — развивать у молодежи чувство любви к своей нации, организовать сбор народной литературы, издавать эту литературу в виде брошюр и книг, издавать пьесы для театров, газеты и журналы, учебники для начальных и средних школ, открывать подготовительные курсы для шакиртов, желающих учиться, оказывать помощь нуждающимся шакиртам, организовать казахский театр, показывать спектакли, концерты и другие представления».

Ныгымет кончил — молодежь одобрительно зашумела, зашевелилась.

— Не все пока доходит до нас. И все-таки затеяли вы доброе дело, — головы собравшихся повернулись в сторону просто одетого парня, что сидел на пороге сторожки, — Ильяса Бекенова. — Я был среди татар, — продолжал он, — когда работал на судженской угольной шахте. Помню, татарские джигиты часто давали представления, концерты, развлекали народ. Много нас, казахов, работающих ломовыми в Иртышском пароходстве. О них подумать надо — защитить их от баев и разных других насильников.

Начало прениям было положено. Теперь каждый торопился высказаться. Поднялась с места юная девушка и, не смущаясь большим обществом, сказала: