Сах. Мастер руны

Смалтуш владел двумя фургонами, тремя телегами и дюжиной верховых верблюдов, которых собирался продать в одном из полисов. Из таких, как он караван состоял на четыре пятых, последней частью владел главный караванщик, некто Ияз’Корши, чьи воины защищали караван и следили за порядком. Но это так, к слову, почти неважная информация. А важная же вот: три дня назад к каравану примкнула очень странная группа путешественников. Их было пятнадцать человек, тринадцать мужчин и две женщины. Носили обычную одежду путешественников по пустыни, но таковыми совсем не выглядели. Передвигались на трёх фургонах и пяти верховых верблюдах. При этом были увешаны оружием, как головорезы какие-то. Смалтуш ещё возмутился на это, мол, как только главный караванщик их принял с такой-то внешностью! Особо его внимание привлёк один из трёх фургонов. Он был сколочен из досок, а те пригнаны столь плотно, что лезвие ножа не просунуть. Мало того, странные путешественники его дополнительно накрыли пологом из плотной ткани. Не было в нём и окон, а дверь явно закрывалась изнутри, так как снаружи на ней не имелось даже дрянного крючка. В другом фургоне, кстати, самом обычном, везли молодых красивых рабынь. Все девушки как на подбор были высокие крепкого сложения, с крупной грудью и широкими бёдрами. В тот день, когда неизвестные примкнули к каравану, рабынь было семь, а сейчас осталось три. Мало того, один из людей Смалтуша видел, как глубокой ночью двух девушек завели в странный фургон, а потом вынесли их мёртвыми, после чего всадники незаметно для охранников вывезли тела в пустыню. При этом явно использовали магию для отвлечения внимания, так как их сумел заметить только один зритель, обладатель дорогого родового амулета, защищающего от иллюзий и отвода взгляда.

Я внимательно выслушал Аббая и, дождавшись, когда он возьмёт паузу, чтобы перевести дух, поинтересовался, какая польза нам от знания про странных путешественников. Хотя, кое-что неприятно царапнуло меня в его рассказе. В частности, описание фургона и происшествие с рабынями.

— Эти путешественники, — Аббай даже непроизвольно понизил голос, произнося слова, — жрецы богини Г’Ха. Уважаемый Смалтуш несколько раз видел у них под одеждой храмовые знаки и слышал, как они упоминали имя богини. Причём, делали это совсем не как простые верующие.

Меня, как громом ударило.

— Дети Г’Ха! Чёрт! — воскликнул я, мгновенно связав всё в единое целое. Готов свои портянки съесть, если в том тёмном фургоне не едут два упыря, точные копии той твари, что чуть мне кишки не выпустила в Нихгрхе. Хотя, может и один, просто отличающийся отличным аппетитом, тьфу, мерзость. И, получается, оправдались мои подозрения и опасения, что жрецы отправят к магу.

В том, что наши пути с этой — или этими — тварью пересеклись, я не видел ничего удивительного, если учесть, куда мы шли. Видать, Ш’Аррхан и в самом деле сильный маг, раз жрецы не рискнули разобраться с ним своими силами и решили натравить на него упырей. А почему с ним не разобрались раньше, то и тут можно найти нужный ответ. Далеко ехать, не сразу упыри согласились забраться в жаркую пустыню (при учёте, что они разумные), вырезали другие поселения пристэнсиллианцев, кои спрятались в труднодоступных местах, что-то с лунными или солнечными фазами или что-то ещё.

Услышав мои слова, Аббай буквально посерел, а Фаинэлия за моей спиной тихо выругалась и помянула Пристэнсиллу.

— Смалтуш, а зачем ты всё это нам рассказал? — я посмотрел на источник информации.

— Его соплеменники дважды спасали жизнь мне и моей семье, — караванщик указал на еретика. — Такое не забывается никогда. Когда я увидел вашу группу, то решил предупредить о возможных неприятностях от жрецов Г’Ха. То, что они вместе с последователями Ра устроили охоту на почитателей старых богов, уже известно всем. Да ещё зачем-то таятся, будто не желают сообщать о себе до определённого момента.

— Понятно, — сказал я и поблагодарил. — Спасибо, Смалтуш.

— Не за что, я отдаю свой долг.

— Считай, что уже отдал его. Аббай, сообщи Олладе и Лисстеру, что нам предстоит драка. Фаинэлия, экипируйся и на выход.

— Вы собираетесь напасть на жрецов Г’Ха? — сильно удивился караванщик. — Но их же пятнадцать человек и не известно, сколько тех, кто прячется в фургоне.

— Там их не больше двух, надеюсь. И там каждый стоит пятнадцати, — ответил я ему. — Смалтуш, прошу не вмешиваться в бой. Даже если ты поклоняешься богине, то всё равно останься в стороне.

— Я не настолько ярый верующий, чтобы защищать её жрецов и имущество, — пробормотал он. — Но против пятнадцати жрецов идти — это безумие! А если там ещё и паладины?!

— У нас тоже есть паладины, — с бахвальством сказал Аббай, не выдержав, слушая слова караванщика, в которых сквозило чрезмерная вера в превосходство служителей бога-паразита. — И паладины создательницы намного сильнее, чем паладины какой-то паразитки!

— Аббай! — прикрикнул я на разошедшегося воина.

— Извини, Юрий, сам не знаю, что нашло на меня, — пробормотал он и отвёл виноватый взгляд в сторону.