Сах. Мастер руны

Четвёртый вместо доспеха носил белоснежный халат с золотым шитьём, на голове белый платок, поверх которого находилась шапочка, похожая на большую ермолку или тюбетейку, она была точно такого же цвета и с такой же вышивкой, как и халат. На широком золотистом поясе на левом боку у него висела сабля в белых же ножнах с золотыми кольцами. Рукоять клинка то же была белой и с украшениями из золота. На пальцах мужчины в общей сложности я насчитал семь золотых колец и перстней. Ну, может не из золота, а, как пишут в своих рапортах полицейские, «из металла жёлтого цвета». На груди у него на золотой цепи с крупными плоскими кольцами находилась блестящая золотистая пластина размером в две трети мужской ладони и формой в виде полумесяца, исчерченная ломаными узорами. При виде неё у меня сразу возникла ассоциация с нацистскими мотоциклистами из фильмов про Великую Отечественную. На вид мужчине было лет сорок. У него была смуглая кожа и удивительно ясные ярко-голубые глаза, сильным контрастом выделяющиеся на тёмном лице. Небольшая чёрная, как уголь, без единого седого волоска бородка эспаньолка придавала ему сходства с арабским шейхом. А если пофантазировать и поставить себя на место фаната «железного человека», то в его лице можно увидеть черты Тони Старка, только очень смуглого. По крайней мере, у персонажа франшизы усы с бородкой были практически точно такой же формы. Впрочем, это я уже от нечего делать ерундой страдаю в мыслях, так как пауза затянулась.

— Я Ияз’Корши, владелец этого каравана, — первым представился он.

— Я Юрий, паладин создательницы Пристэнсиллы, — чуть наклонил я голову и добавил. — Её ты, скорее всего, знаешь, как одну из старых богов.

— Тебе мой человек сказал, что все в этом караване находятся под моей защитой, — произнёс он. Это был не вопрос, а утверждение.

— Ему я сообщил, что вынужден защищаться от врагов, которые неожиданно оказались вместе с нами в твоём караване. И ехали они в оазис к магу Ш’Аррхану, чтобы уничтожить его самого и его людей, поклоняющихся старым богам. Для этого везли вот в этом фургоне, — я махнул левой рукой в сторону нужной повозки, — пару чудовищ, которым по силам справиться с любым магом.

Тот машинально посмотрел на фургон, потом вновь на меня и слегка усмехнулся:

— Хочешь сказать, паладин Юрий, что ты и твои люди справились с такими монстрами, которые не под силу одному из сильнейших магов в мире?

— Днём монстры слабее. Они ночные существа и убивают в темноте, когда на землю не падает ни единого солнечного луча. Именно потому я решил защищаться прямо сейчас, а не ждать, когда они ночью примутся убивать моих людей и людей Ш’Аррхана, — спокойно ответил я.

— Это была не защита, — холодно произнёс главный караванщик. — Ты убил тех, кто доверил мне свою жизнь и имущество.

— Ты вёз убийц к тому, кто даёт тебе кров и воду, — в таком же тоне ответил ему я.

Несколько секунд мы бодались взглядами, воздух вокруг нас едва ли не искрился от разрядов молнии. Потом собеседник открыл рот и сказал:

— Я не могу спустить такого. Никому.

— Постой, Ияз’Корши, не торопись с принятием решения, которое может больно ударить по твоей репутации и делу всей жизни, — быстро сказал я, когда тот взял короткую паузу. — Ты считаешь, что прав, требуя наказания для меня. Мои люди и я считаем, что правы мы, так как защищали свои жизни. Давай устроим поединок между мной и твоим лучшим бойцом. Или двумя. Или тремя. Победят твои люди, и тогда мои сложат оружие и сдадутся. Я — ты снимешь все претензии и оставишь в покое мой отряд. Да, и ещё я заберу имущество побеждённых, это будет честно.

— Я согласен, но будет биться он или он, — караванщик указал поочерёдно на Аббая и Лисстера.

— Нет, — я отрицательно покачал головой. — Или выхожу на поединок я, или твои воины будут биться против всех нас, когда ты их пошлёшь, чтобы наказать меня и моих людей. Во втором случае ты потеряешь всех своих бойцов и лишишься той части каравана, которая тебе принадлежит. Это будет справедливо, ведь победитель забирает всё.

У того после моих слов вздулись желваки на скулах. Телохранители выхватили сабли. В том числе и тот, кто держал лошадей.

— Успокойтесь! — громко сказал Ияз’Корши и поднял вверх руку со сжатым кулаком. — А ты, паладин Юрий, будь смиреннее, когда ведёшь беседу со мной, великим Ияз’Корши.

— С чего бы? — усмехнулся я и, добавив наглости (как со мной, так и я с другими) в голос, продолжил. — Я по статусу выше, чем какой-то караванщик. Я верховный паладин создательницы этого мира Пристэнсиллы, её правая рука! Я победитель чудовищ и несметных армий!