Сахалин

 Господин Крамаренко играл на свадьбах, на крестинах, на именинах, украшал себя фантастическими медалями экзотических владык и давал концерты в качестве "придворного виртуоза эмиров афганского, бухарского и киргиз-колпакского".

 Он одинаково охотно играл Венявского, Берлиоза, польку "трам-блям", концерты Паганини и кадриль "Вьюшки", изображал при помощи смычка, как "баба голосит", и отжаривал на скрипке, как на балалайке, трепака.

 Когда же все это разнообразное искусство достаточно поднадоело и ему и всему краю, господин Крамаренко уехал "концертировать" на Сахалин.

 На Сахалин он попал как раз в минуту "рыбного замешательства" и даже "рыбного помешательства".

 - Рыба - вот в чем богатство Сахалина! - кричали справа и слева.

 На самом деле, рыбы - "уйма", рыбы девать некуда, рыбой кишат реки, рыба мириадами трется у морских берегов.

 А как к ней приступить, что с нею делать, как ее солить, - никто не знал.

 Всякий ел селедку, но решительно не знает, как она приготовляется. Положение трагическое!

 И вдруг приезжий скрипач-виртуоз, в антракте между двумя отделениями танцев, объявляет:

 - А ведь я, господа, в Астрахани был, на рыбных промыслах жил, как селедку солят - знаю.

 За него ухватились, как за находку.

 Господина Крамаренко назначили на три года "техническим надзирателем" за тюремными рыбными промыслами.

 Поручили ему исследования по рыбному делу на Сахалине.

 И в результате этих исследований помогли выстроить собственный рыбный завод.

 Астраханский конторщик и свадебный скрипач превратился в крепостного владельца.

 Отпущенные ему в помощь, за грошовую плату казне, каторжные строили ему завод, погреба, подвалы.

 Правда, погреба мало на что годятся, рыба в них портится, подвалы для засола рыбы текут, и тузлук из них уходит. Но это уж вина не каторжных, отданных во временное крепостное пользование господину Крамаренко, - это вина самого скрипача-архитектора.

 Первые опыты господина Крамаренко были довольно печальны. С первых же шагов он сильно и основательно шлепнулся, можно сказать "на гладком месте".

 Первый ход селедки он пропустил. Второй хоть и не прозевал, но толку не вышло: тузлук вытек, и рыбу пришлось обратно выкинуть в море. При третьем ходе хоть и получилась, наконец, желанная селедка, но такая дрянь, что никто брать не хотел.

 Господин Крамаренко теперь "учится". Да и чего ж не учиться? Даровой лес и за гроши доставшийся труд каторжных. В виде маленькой ежегодной субсидии, - 1000 рублей вперед за рыбу, которую господин Крамаренко обязан поставить в тюрьму. Потом, впрочем, эту субсидию от господина Крамаренко, кажется, отняли, убедившись, что это за рыбопромышленник. В сахалинском "календаре" вы найдете статью господина Крамаренко, в которой он очень громко и весьма справедливо выступает против "хищничества" японских рыбопромышленников.

 На самом деле! Такую ценную рыбу, как сельдь, они ловят на Сахалине стадами, варят в котлах и превращают в удобрительные туки.

 Разве это не варварство? Разве не хищничество?

 Что же делает сам господин Крамаренко?

 Ловит сельдь, варит ее и готовит из нее "тук", то есть занимается тем же самым хищничеством, против которого так горячо и справедливо выступает. Весь его игрушечный комический "засол" рыбы не дает ни гроша, простая игра "для отвода глаз".

 Главное его дело, - он и сам не скрывает, - "туковое дело". Приготавливая удобрительный тук из селедки, он продает его тем же самым японцам. Вся разница состоит только в том, что казна с "поощряемого" господина Крамаренко получает гораздо меньше, чем получала бы с арендаторов-японцев. К хищничеству тут следует еще добавить и "обставление" казны. Промыслы господина Крамаренко ничего не дают населению, потому что, сам подставное лицо японцев, господин Крамаренко работает исключительно японскими рабочими.

 В чем же, однако, секрет такого быстрого, крупного и ничем, казалось бы, не заслуженного успеха этого виртуоза? - спросите вы.

 Очень просто.

 В том, что на Сахалин мало кто едет по доброй воле.

 Каждый доброволец-предприниматель, как редкость, здесь встречается с распростертыми объятиями, находит поддержку и помощь.

 Жаль только, что эти предприниматели-то...

 Нет спора, край многим и многим богатый, но он требует людей знания, людей дела, а не кулаков-эксплуататоров, не свадебных скрипачей, готовых схватиться за что угодно, не людей "без определенных занятий, средств и образа жизни"...

 А там исключительно "орудуют" или неудачники, потерпевшие в России крушения на всех поприщах, или хищники, - какие это плохие устроители благосостояния действительно "несчастных" острова Сахалин.

III

"Спиртовая торговля"

 Если Сахалин, - как в шутку называют его местные чиновники, - "совершенно особое, самостоятельное государство", то Корсаковский округ, непроходимыми тундрами и тайгой отрезанный от административного центра, поста Александровского, представляет собой уже "государство в государстве", "Сахалин на Сахалине".

 Здесь свои особые порядки, обычаи, законы, даже своя особая денежная единица.