Сахар…

«Ну вот, как в душу плюнули. Слабохарактерная дура». Агата сначала поникла, а потом выпрямилась, чтобы не терять роль, которую уже проклинала, на чём свет стоит. «Интересно. Если бы я его не перебила, как мы бы пошли на свидание? Он, что, сознательно шёл на риск?»

Теперь её мысли уже не имели значения, ведь он попал в сети и нужно ковать железо, пока оно горячо. Влюбить в себя на полную катушку. А если он и узнает правду, то простит эту светловолосую любящую его по-настоящему девушку, потому что жить без неё уже не сможет.

Глава 6

«Суббота. За окном близится вечер, а подруга рассматривает колонию малолетних преступников, лишь бы завязать отношения с красавчиком, предположительно замешанным в смерти брата».

Катя развалилась на диване с миской чипсов перед телевизором, сложив ноги с накрашенными ногтями на стул перед собой. Ещё не было ни одних выходных, на которых они с Агатой не заглянули бы в клуб. Возмущение валилось через край.

Маленькая однокомнатная квартирка на улице Корабелов никогда не казалась девушке с огненными волосами уютной. Коричневый сервант, бежевый раскладной диван с плюшевыми подушками, который ночью превращался в ненавистное супружеское ложе, тут нечему было привлекать Катю, дома её ничто не держало. Уже с понедельника она ждала выходных, чтобы улететь в голубые дали под ликером, знакомиться с парнями, отжигать и под утро завалиться в чью-нибудь постель. В самом худшем случае, договориться о встрече на неделе и вернуться домой слушать ворчание скучного мужа.

«Это несправедливо. Вот, Агата сейчас устроит свою личную жизнь с этим ворюгой любимых подруг, и останусь я без родной души, хоть вешайся от одиночества», – думала Катя.

Комната, исполненная в бежево-коричневых тонах, навевала ей воспоминания о своей детской комнатке в бабушкином доме. Стены из светлого дерева, верблюжий ковёр на полу, и такого же цвета советское покрывальце на кровати. Там она мечтала о том, что когда-нибудь за ней приедет принц на белом мерседесе и, подхватив на руки, внесёт в их общий дворец. И будут они жить-поживать в своих хоромах, любя друг друга до конца дней. Сказка оказалась в прошлом, сейчас она уже взрослая и понимает, что в жизни нет вечной любви с ежедневным сексом, а реальные дворцы чуть миниатюрнее коробки от холодильника.

В дверях заворочался замок. Странно, для прихода Ильи рановато, может мама приехала навестить молодую семью, и довольно выслушать кучу нареканий на своего зятя, приговаривая «Я же говорила, тюфяк он у тебя, надо было за Лешку моряка выходить, вот тот уж точно держал бы тебя на коротком поводке – настоящий мужик»?

Катя не любила встречать мужа у порога, вот и в этот раз осталась в той же позе, даже не колыхнувшись в сторону скрежета в замочной скважине. Но через секунду в комнату что-то с грохотом ввалилось и обрывистым голосом драной кошки мужского пола запело «Хлопай зеницами и летай, привиться не зап-пывай».

Лениво обернуться на вошедшего не получилось, шок от услышанного, буквально, заставил вскочить хозяйку с любимого лежбища и ринуться навстречу раздражающему шуму. Она включила свет в прихожей, а там заполнял собой всё пространство какой-то сгорбленный, еле стоящий на ногах тюлень, пытающийся скинуть берцы с подкашивающихся ног. Одна его рука судорожно упиралась в стену, а вторая трупом лежала на спине хрупкой газели в дешёвой лакированной куртке и юбке по самые большие вертелы[7], как говорила Агата.

Катя стояла в проходе, где среди разбросанных вещей разувался её муж, пьяный, словно кот после литра валерьянки, в объятиях куда менее навалерьяненной… Хозяйка задумалась, подбирая в голове слова, точно описывающие эту женщину.

«Жанна», – представилась та, как бы догадавшись, о чём думает Каты. «Проститутка», – оформила свою мысль последняя, но не произнесла вслух, потому что первый шок уже стих, и на смену ему пришёл дикий интерес узнать у этой почти трезвой женщины, что произошло с Илюшей.

– Ну, что ж, входите. Я – Екатерина, жена покойного, ой… – хохотнула она, – впервые нажравшегося до поросячьего визга.

Девушки рассмеялись уже дуэтом, на что в ответ услышали невнятное возмущённое бормотание царапающего стенку «тюленя». Вдвоём они дотащили слабодвижимое тело до дивана и оставили его там.

– Жанна, проходите на кухню, – почти приказала Катя. – Я Вас угощу кофе.

Русоволосая с жидкой шевелюрой женщина, лицо которой пестрило ранками от неумело выдавленных прыщей, лет тридцати по виду, слегка застенчиво села за стол. Катя забыла о своей брезгливости к подобным особам и даже о том, что её муж теперь, возможно, приобрёл какое-нибудь заболевание типа отвалившегося стручка. Азарт завладел ею до мозга костей, надо в подробностях узнать причину такой фантастической смелости мужа.

– Вы очень красивая, Катерина, – отхлебнув горячий кофе, сказала женщина.

– Спасибо, Жанна. – Катя широко улыбнулась и с наигранным добродушием спросила: – А что случилось сегодня? Почему Илья пьян?