Сахар на дне

Жду, не решаясь окликнуть, пока они закончат. Противник Алексея чуть ниже его ростом и более худой. На голове защитный шлем, на руках перчатки. Шевцов же одет в чёрные спортивные штаны, майку и перчатки, на лице маска-респиратор.

Как бы я ни пыталась быть беспристрастной, у меня получается плохо. Глядя на его точные удары, на вздыбленные влажные мышцы, на прямой взгляд, устремлённый на противника, я не могу не ощущать страх. Но кроме этого страха есть что-то ещё. Странное чувство, что зарождается где-то между лопаток и ползёт по нервам до самых кончиков пальцев. Невнятное и призрачное. Но однозначно пугающее.

Я ловлю себя на том, что наблюдаю за спаррингом, приоткрыв рот. Каждое движение, каждый удар кажется точным и выверенным до миллиметра. Аккуратные точные шаги, своевременные наклоны туловища, острые выбросы рук. Подойдя ближе, замечаю, как на лбу у Шевцова вздыбилась вена, выдавая напряжение.

Внезапно взгляд Алексея падает на меня, но тут же возвращается к противнику. Шевцов делает захват, а потом останавливает тренировку. Парни стукаются перчатками и расходятся.

Алексей сдёргивает маску и спрыгивает с ринга, раздвинув ограничительные ремни. Я инстинктивно делаю шаг назад, но спохватываюсь и беру себя в руки. Я пришла не просто так.

— Привет, — говорю как можно более уверенно. — Надо поговорить.

— Говори, — отзывается Алексей, всё ещё приводя в норму дыхание.

Вытирает тыльной стороной ладони каплю пота с виска и взъерошивает взмокшие волосы. Я залипаю на этих движениях и на промокшей майке. Господи, он подумает, что я странная.

— Ты не пришёл в назначенное время.

— И что? — поднимает бровь.

— Так нельзя, Лёша. Травма была серьёзная.

— Не нуди. Давай конкретнее.

Грубо и неприятно. Но разве я рассчитывала на иной приём? Но я проглатываю. Чем быстрее выполню, что должна, тем быстрее буду свободна. Кино, ресторан, набережная. Да.

Я роюсь в сумке и выуживаю блокнот, раскрываю его, готовясь записать данные для карты.

— О Господи, — Шевцов подводит глаза к потолку. — Пошли.

Сработало.

Шевцов заводит меня в небольшой кабинет. Я осматриваюсь. Что ж, довольно уютно. Вдоль двух стен стоят кожаные диваны, пара кресел, плазма на стене, два письменных стола с компьютерами. На стенах стеллажи с кубками и наградами, плакаты с Мохаммедом Али, Майком Тайсоном и ещё несколькими чемпионами, которых я не знаю по именам.

Алексей садится в кресло за один из столов, вытягивая скрещенные ноги. Складывает руки на груди и кивает мне на одни из стульев.

— Говори, — повторяет снова.

Я вешаю сумку за ремешок на спинку стула и присаживаюсь.

— Позволь мне тебя осмотреть.

— Зачем?

— Затем, что так надо.

— Нет.

— Лёша!

— Так. Разговор окончен.

Шевцов поднимается с места, прозрачно намекая мне сделать то же самое.

— Как часто у тебя приступы головной боли?

— С чего ты это взяла? — Шевцов останавливается и с прищуром смотрит на меня.

— У тебя на столе упаковка обезболивающих. Почти пустая.

Лекс медлит, пару секунд смотрит на меня, раздумывая, а потом садится обратно в своё кресло. Раздражённо вздыхает, будто решение даётся ему с трудом.

— Хорошо.

11

Лекс.

Костик сегодня работает хорошо. Ещё немного, и он будет готов. А вот я снова встал с утра как пережёванный. Полночи голова раскалывалась.

Демьян оказался прав: клуб сейчас на вершине, но у него куча проблем. Хоминич-старший, создатель и хозяин, давно потерял интерес и хватку в бизнесе. А младший после истории с аукционами куда-то слился. Есть слух, что вообще сгинул где-то в Армении. Так что немного мозгов и упорства, можно будет взять кредит и выкупить клуб. Старик с радостью отойдёт от дел. Но сначала надо попробовать, будет ли мне это в принципе интересно. За последние шесть лет мир немного изменился, и теперь прежде чем начать нормальную треню, парни не забывают выложить в Инстаграмм фотки своих бицух.

Работаем уже довольно долго. Респиратор крадёт дыхание, но заставляет его работать продуктивнее. Мышцы горят, плавя злость, которую, наконец, можно направить в нужное русло.

Делаю обманный выступ назад, как замечаю тонкую фигурку у ринга. Светлые волосы и огроменные перепуганные глаза. Бестолочь. Что она тут забыла?

Быстро обхожу Костика и делаю лёгкий захват за шею, давая тем самым понять, что тренировка окончена. Костя благодарит и уходит на растяжку, а я спускаюсь к «сестрице».

Она немного шугается, но потом вздёргивает подбородок и начинает нести свою медицинскую околесицу. Не хватало ещё на весь зал с ней препираться о красных и белых тельцах в моей крови. Лучше переместиться в тренерскую.

Соглашаюсь на осмотр. Она права — после травмы я торможу. Ни выносливости, ни скорости. Ещё и эти головные боли. Знаю, что такая реакция может быть на наркоз до нескольких месяцев, но мне некогда столько ждать.

Пока бестолочь выуживает из своей сумки какую-то хрень и бумажки, я рассматриваю её. Как была затюканной овечкой, так и осталась. Похудела. Сейчас на ней нет белого халата, только чёрные джинсы и светлая короткая кофта. Обычно девки раздаются в бёдрах после школы, а эта отощала. Даже грудь меньше стала.