Сахар на обветренных губах

Повернула лицо к окну, прижала уголок телефона к губам и беглым взглядом пробежалась по окнам соседней многоэтажки. В большинстве из них не горел свет. Люди уже спали. Но были и те окна, в которых ещё кипела жизнь. Возможно, кто-то из них дочитывал книгу, в миллионный раз обещая себе, что эта глава будет точно последней; наверняка, кто-то насмотрелся ужастиков и теперь боялся спать без света; или… взгляд зацепился за один из балконов, с которого так и не сняли гирлянду, хотя уже подходил к концу февраль. На нём стояла девушка и выдыхала в холодную ночь облако тёплого дыхания – отчаянная попытка отогреть природу раньше календарной весны.

Мне был виден лишь её одинокий черный силуэт в синем свечении крошечных лампочек.

Наверное, мы с ней в чем-то похожи. Только мне недоступен балкон. Поэтому моя площадка для внутренних размышлений мала в разы. Лишь узкий подоконник, на котором и ноги не выпрямишь.

Я не знаю, куда она смотрела, но почти уверена, что её влекло небо, луна, загадка, таящаяся по ту сторону ярких звёзд. К чему они пришиты? Что будет, если однажды упадёт последняя?

Эта девушка напоминала мне меня, когда я ещё смотрела ввысь и могла себе позволить помечтать, пофантазировать…

Теперь я всё реже смотрю на небо. Больше под ноги. С мыслями о том, как не пасть ниже, как не дать себя зарыть.

Но, глядя на незнакомую мне девушку, я словно смотрела на мир её глазами с того дальнего балкона с яркими лампочками. Она видит звёзды, луну… Наверняка всё ещё может позволить себе веру в чудо.

Лёгкая улыбка коснулась моих губ.

Счастливица…

Внезапно она обернулась. Словно кто-то окликнул её.

На балконе появился ещё чей-то силуэт. Крупнее и выше. Он что-то нёс в руках, а затем укрыл этим плечи девушки. Сгрёб её в кольцо рук, а я поняла, что это её парень. Или муж. Или просто мужчина, рядом с которым она может чувствовать себя в безопасности.

А я…

С этого ракурса стало понятно, насколько велико между нами расстояние. Мне никогда не дотянуться до неё, а ей, я надеюсь, никогда не упасть в яму со мной.

Слитые воедино силуэты начали плавно покачиваться. Им было хорошо и тепло даже холодной февральской ночью

А мне…

Я отняла телефон от губ, вспомнив, что чат с Колесниковым был всё ещё открыт. Не уверена, что он до сих пор ждёт ответа, но будет невежливо прочитать и не ответить хоть что-то.

Разблокировав телефон, я снова пробежалась по двум последним строчкам:

«Привет»

«Спишь?»

Палец завис над тускло горящим в темноте экраном. Я не пыталась строить в голове фразы, чтобы казаться остроумнее, чем я есть.

С секунду подумав, я просто написала короткое «нет» и отправила в переписку.

Галочка. Вторая. Он прочитал. В углу побежали крошечные точки.

«Обо мне думаешь?»

Непроизвольно усмехнулась, шумно выдохнув носом.

Мои пальцы вновь забегали по клавиатуре:

«И ты не спишь. Тоже о себе думаешь?»

В ответ мне прилетел смеющийся смайлик, а следом сообщение:

«Хочешь, я приеду? Покатаемся по городу))»

«Не хочу», – набрала я, не думая.

К: «Ты в курсе, что нельзя так жестоко разбивать сердца парней об их же яйца?»

Улыбка снова коснулась моих губ. Этот странный диалог начал затягивать и словно отключать от всего внешнего.

Я: «Такое нежное сердце? Или такие каменные яйца?»

К: «да»

Я: «Что «да»?»

К: «Всё «да»»

Я: «А ещё ты ромашки любишь, мистер нежное сердце»

К: «Про мои каменные яйца тоже не забывай (серьёзный смайлик)»

Я: «Не хочу даже мысль о них впускать в свою голову. Тем более перед сном»

Колесников прочитал, но подпрыгивающие точки, говорящие о том, что он печатает ответ, не появились. Заблокировав телефон, я сжала его в руке и вновь посмотрела в сторону соседнего дома. Балкон был уже пуст, но синие лампочки так и остались ярким цветным пятном передо мной. Как свет в конце тоннеля.

Оптимистично, однако…

Телефон в руке тихо дрогнул.

Проведя пальцем по экрану, увидела присланный мне Колесниковым вопрос:

«Почему не спишь? Поздно уже»

Я: «Не знаю. Просто. Не спится. А ты?»

К: «Я редко засыпаю раньше двух часов ночи. Привычка))»

Я: «Плохая»

К: «Ты плохая девчонка? Продолжай, мне нравится…»

Дёрнув бровями, я покачала головой. В этом весь Колесников: кажется, что он серьёзен, но в следующую секунду он напоминает, кто он есть.

Желание продолжать переписку начало стремительно угасать. Я даже телефон отложила на подоконник. Но, начинающий тухнуть экран, вновь загорелся.