Сахара

Жестоко отделанные моряками Массарда, Питт и Джордино со связанными руками вынуждены были стоять на коленях, прикованные короткими цепями к какой-то трубе. Они были совершенно беспомощны здесь, заключенные в трюме, под толстой стальной плитой, служащей основанием для машинного и генераторного отделений. Над ними, клацая каблуками по стальному полу, туда-сюда разгуливал часовой, вооруженный автоматическим пистолетом. Итак, они стояли на коленях во влажном трюме, крепко связанные по рукам, и их коленям, открытых шортами, не хватало лишь нескольких градусов, чтобы поджариться на горячем металлическом полу.

Сбежать было невозможно. Оставалось только ждать, когда их передадут силам безопасности генерала Казима и их существование закончится во всех смыслах этого слова.

Воздух в трюме был тяжел и практически непригоден для дыхания. Пот вытекал из их пор от удушливого жара, испускаемого паропроводом. Мучительное ощущение усиливалось с каждой минутой. Джордино чувствовал отвратительную слабость и отупение – после двух часов заключения в этом аду он почти полностью обессилел. Но страшнее этой самой жуткой из бань, в которых он побывал, было унижение. А потеря организмом жидкости чуть не сводила его с ума от жажды.

Джордино посмотрел на Питта, чтобы увидеть, как его хладнокровный друг переносит это варварское заточение. Но, насколько он мог судить, Питт вообще никак на это не реагировал. На его лице, влажном от испарений, были задумчивость и удовлетворение. Он рассматривал набор гаечных ключей, висящих рядом на кормовой переборке. Он не мог бы до них дотянуться, так как его ограничивала цепь, и Питт прикидывал в уме, сколько метров расстояния ему не хватало. Он посматривал на зарешеченный люк и часового, а затем опять устремлял взор на инструменты.

– Как считаешь, Руди удалось смыться? – поинтересовался итальянец.

– Если он не высовывался и сохранял хладнокровие, то нет оснований считать, что его сцапали, как нас.

– Хотел бы я знать, чего добивается этот французский денежный мешок, заставляя нас так потеть? – задумчиво произнес Джордино.

– Понятия не имею, – откликнулся Питт. – Но полагаю, что мы рано или поздно узнаем, почему он посадил нас в эту духовку, вместо того чтобы передать жандармам.

– Он, должно быть, здорово злопамятен, если так рассердился на нас за то, что мы воспользовались его телефоном.

– Это моя ошибка, – сказал Питт, и в глазах его блеснуло веселье. – Надо было позвонить за счет вызываемого абонента.

– Да, но не мог же ты знать, что этот малый такой скряга.

Питт наградил Джордино долгим восхищенным взглядом. Он был потрясен тем, как этот стойкий итальянец еще в состоянии улавливать юмор, находясь на грани сумасшествия. Заставив себя отключиться от переживаний этого мучительного заточения, Питт сосредоточился на мыслях о побеге. Конечно, в настоящий момент любой оптимизм был бы смешон. Не было у них таких сил, чтобы разорвать цепи, и ни он, ни Джордино не знали, как отомкнуть замки наручников.

Его мозг перебрал дюжину вариантов, отбрасывая их один за другим: все они никак не срабатывали в данной ситуации. В основном все упиралось в цепи. Так или иначе, им надо отомкнуться от этой чертовой трубы. В противном случае никакой самый хитроумный план не реализуется.

Питт прервал свою умственную гимнастику, когда охранник поднял одну из плит пола, снял с ремня ключ и отомкнул замки их цепей. В машинном отделении их поджидали четверо дюжих матросов. Наклонившись, они поставили Питта и Джордино на ноги, протащили их по машинному отделению и вверх по трапу, а затем ввели в коридор, покрытый густым ковром. Один из них постучал в тиковую дверь, широко раскрыл ее и жестом велел пленникам войти в комнату.

На длинной кожаной кушетки сидел Ив Массард, покуривая тонкую сигару и крутя в пальцах ножку рюмки с коньяком. В кресле, попивая шампанское, сидел темнокожий мужчина в военной офицерской форме. Ни один из них не поднялся, когда перед ними поставили Питта и Джордино в майках и шортах, мокрых от пота и сырости.

– Этих жалких субъектов вы выловили из реки? – спросил офицер, с любопытством разглядывая их черными, холодными и пустыми глазами.

– Вообще-то они сами явились на борт, без приглашения, – ответил Массард. – Я поймал их, когда они пользовались моими коммуникационными системами.

– Вы думаете, они послали сообщение?

Массард кивнул:

– Я не успел остановить их.

Офицер поставил стакан на край стола, встал из кресла и прошелся по комнате, прежде чем остановиться прямо перед Питтом. Он был выше Джордино, но на добрых шесть дюймов ниже Питта.

– Кто из вас вел со мной переговоры с яхты? – спросил он.

Питт тут же сообразил, с кем имеет дело.

– Генерал Казим?

– Да, это я.

– Судя по голосу, я представлял вас совсем другим. Мне казалось, что вы скорее похожи на Рудольфа Валентине, чем на какого-нибудь Вилли-пройдоху...