Сахара

Заказываю у него ночь что-нибудь экстра класса. Он обещает мне совершенно молоденьких девочек. Я же забираю работников на посещение ночного Гао в аккомпанименте теплого виски.

Посетить мы можем целых три ночных заведения. Интерьеры там даже относительно чистые. Все оборудование - это парочка металлических столиков и неизменные пластиковые стулья. Здесь можно повстречать местных, обладающих высоким положением в обществе, студентов и блядей. Непрерывно грохочет музыка, только в этой сырой жаре практически никто не танцует.

Мои люди, помощники и водители, кричат и бахвалятся своими подвигами. Самюэль Граповиц и Капоне по отношению к негритянкам притворяются приличными ребятами. Они ведут себя по-европейски, пытаясь с помощью личного обаяния достичь чего-то, что могут получить исключительно за деньги.

Мы с Шотаром и Джеки сидим за столиком и ведем беседу о том феньке, относительно которого я уверен на все сто, что это никак не фенек. У Шотара свое мнение на этот счет.

- Это шакал.

- Сам ты шакал! Эй, гляньте, а ведь Шотар и вправду похож на шакала.

Время от времени кто-нибудь из работников подходит к нашему столику, чтобы поблагодарить меня за все, что я для них сделал. Оставляю всех в испарениях спиртного, пока они не сделаются совершенно невыносимыми. Впрочем, работа ведь еще не закончена.

И я свято уверен, что это не фенек.

***

На следующее утро, после пробуждения, в моем распоряжении одни только трупы. Но на рассвете конвой подъезжает к паромной пристани в паре километрах от Гао. Нигер представляет собой серую водяную плоскость. Река течет медленно, гладко; округа выглядит совершенно уютной. С другой же стороны высятся крутые берега. Тракт объезжает их по мелкому песку.

На пароме, а точнее, паршивой металлической платформе, на которой за раз может переправиться только один грузовик, работает десяток негритосов. Мы тратим целый день, чтобы очутиться на другой стороне. В конце концов трогаем и тут же вязнем в песке.

Маневрирование парализует конвой. Эта сотня метров занимает у нас кучу времени. Хватило одной гулянки, чтобы все расслабились. Чтобы напомнить всем про устав службы, командую общий осмотр машин, смазывание, подкачку шин и так далее. В путь отправляемся ночью. Поесть не смог никто. Я лично занялся готовкой, бросив по две горсти перца в каждую миску. Нормально поели только Джеки и я. Еще я попросил, чтобы он подлил немного солярки в наши запасы питьевой воды, чтобы придать ей неприятный привкус. Тот из врожденной пакостности налил много, и теперь никто не может пить. Только бессмысленной подобную жестокость назвать нельзя. Я снова должен взять людей в ежовые рукавицы и навязать им нормальный рабочий ритм.

***

Местность представляет собой сплошные холмы. Если не считать следов колес между деревьями, никакой проложенной дороги нет. Зато растительность начинает достигать приличных размеров, кое-где даже появляются баобабы. Первую сотню километров проезжаем без хлопот. А дальше время дождей наделало беды, и нам приходится снизить темп. За один переезд нам удается преодолеть самое большее тридцать километров. Болотистые отрезки - это ловушки, в которые наши грузовики без конца попадают.

Жидкая грязь сразу же заливает ямы, которые выкапываются под колесами с таким трудом. Машины на подкладных листах только беспомощно скользят, позволяя проехать не более, чем полметра. Колеса разбрызгивают жижу. Одежда и волосы склеились этой красной дрянью.

Если вначале работники пытались хоть как-то заслоняться, то потом быстро поняли, что лучше всего погрузиться, встать на колени и вести сражение в самом центре циклона. Утро застает нас в том же самом океане грязи. Я все так же подбрасываю перец в еду. Пить нечего, если не считать кофе.

- Поехали!

Здесь не так жарко, как в пустыне, только повышенная температура дает себя знать сильнее. Даже если ты не шевелишься, все равно - выдержать крайне сложно. А перед нами болото, сплошная грязь.

Джос влип по самые оси. Полностью погрузились даже передние колеса. Грузовик выглядит так, будто тонет в болоте. Мы долго мучались с подкладными пластинами, после чего тактику пришлось сменить. Мой грузовик превратился в тягач, привязанный тросами к машине Джоса. Оба совместно работающие движка позволили наконец вытащить машину из этой жижи. Остановка задержала нас на два часа. Значит время отдыха будет уменьшено ровно на столько же.

Грязь повсюду. Никогда еще мои люди не были такими вымазанными. Все максимально бесятся. Работа и отдых проходят в молчании, не считая парочки кратких взрывов эмоций. После четвертого по очереди несъедобного обеда Капоне выкинул свою миску и закрылся в кабине.

Усилия Самюэля Граповица, затраченные на то, чтобы выдержать, достойны уважения. Он сгорбился словно сыч, и совершенно не улыбается весь напряженный и обессиленный - в своем измазанном засохшей глиной черном непромокаемом плаще.

Шотар грохнулся рожей в грязь и утверждает, будто кто-то подставил ему ножку. Советую ему забыть о случившемся.