Сахара (СИ)

— Типун тебе на язык, Мудрый. И за что, только, тебя Вайс так окрестил? У нас тут не только дремучие люди, вроде тебя, водятся, но и есть те, кто Булгакова, от корки до корки, прочли. С таким красноречивым погонялам, ей лучше у них на дороге не попадаться.

— Мы на острове ночевать будем? — не отрываясь от бойницы, подал голос самый старший на вид из собравшихся, — дождь к вечеру будет…

— На острове, где же еще? — Мет потянулся, — не бойся, не сахарный не растаешь.

— О! — ударил по колену Ржавый, — Сахарная!

Ксюша покраснела от возмущения. «Это пошло, вульгарно! Это, вообще, не подходит!», — думала она.

— Раз, возражений нет, пусть так и будет. Запоминай: теперь ты Сахарная, а твой крестный Ржавый.

— Мне не нравится, — неуверенно подала голос Ксения.

— О, как, — развеселился здоровяк, — это хорошо, значит в себя приходишь, раз что-то не нравится. А то я уж стал подумывать, что у тебя, пока ты тут без живчика колобродила, мозги в куриную какашку превратились. Критическое мышление, — он назидательно поднял указательный палец вверх, — есть способность составлять мнение, опираясь на факты, как говорит наш, дражайший, начальник Штирлиц. А теперь, Сахарная, вопрос на засыпку: «Из чего делается наше лекарство — живчик?».

Мужчины неприятно переглянулись, сдерживая появляющиеся на лицах улыбки.

— Смелее, попробую размышлять в слух.

— Хорошо. Начнем с самого начала, — девушка выпрямилась, зажав руки на каленях в кулачки, — возьмем за аксиому, что мы все заражены. И те, кто обратился и те, кто нет. Хотя, тут получается некоторая не состыковка. Если мы не будем употреблять лекарство, мы умрем? — Ржавый, важно кивнул, — а пустоши хоть и живые, но какие-то очень слабые… Можно сказать, что некоторые из них находятся на последнем издыхании. Та бабушка, — девушка замолчала, борясь с подступившем к горлу комком, — она была очень медленной… Как наш неизменившийся организм может бороться с угасанием?

— Ну, во-первых, мы тоже меняемся, а во-вторых, успешной борьбой это назвать нельзя, дня два-три, и ты практически труп.

— Мы тоже меняемся? — ужаснулась Ксюша, машинально ощупав свое лицо.

Ржавый кивнул.

— Об этом позже, не отвлекайся, ты почти у цели, — хищно оскалился он.

— Я не знаю… Возможно, паразит вырабатывает какой-то фермент, который, заставляет зараженных застопориться на предсмертном этапе… А потом, кроит организм под собственные интересы… В иммунных же, что-то не дает спорам развиться до необходимых для выработки ферментов размеров?

— Хорошая теория, — пожал плечами Ржавый.

Ксюша шарахнулась в сторону.

— Вы! Вы едите зараженных? — в глазах девушки застыл ужас, от омерзительности собственной догадки.

Мужчины дружно засмеялись.

— Нет, самих зараженных мы не едим, — еще раз усмехнулся Ржавый.

Девушка поняла только одно: «Если он сейчас скажет, что они делают выжимку, ее стошнит».

— В определенный момент развития тварей, у них на затылке появляется шишка, как очищенная апельсинка или головка чеснока. Самое уязвимое место у чудовищ. Если ее вскрыть, там можно обнаружить такие кругляшки, вроде виноградин — спораны. Вот из них-то и готовится лекарство.

— А потом идет химическая обработка? — почти с надеждой спросила Ксюша.

— Какая еще химическая обработка? — заржал Ржавый, — в спирт кинул, от тяжелых взвесей процедил, добавил воды по вкусу и готово. Но это только со споранами, с горохом и жемчугом, несколько другая технология.

— А их, тоже, принимать надо? — мучительно произнесла девушка.

— А как же, — рыжий почесал затылок, — тут мы и возвращаемся к вопросу о том, как меняются иммунные. Каждому из нас Улей, помимо повышенной выносливости и регенерации, дает свой личный дар. Я, к примеру, обладаю тепловым зрением, как у змей. Синоптик — он ткнул пальцем в мужчину, говорившего о дожде, — способен точно предсказывать погоду, а Паяц, — тут палец указал на круглое отверстие в потолке, может скрывать себя и окружающий от посторонних глаз. У всех дар активируется по-разному, но исключительно в экстремальных условиях. Горох необходим для развития дара, он похож на желтый кругляшек, — мужчина ненадолго задумался, подбирая подходящее сравнение, — одним словом, горох. Его разводят в уксусе, как белые хлопья пойдут, гасят содой, процеживают и можно употреблять. Ценнее всего идет жемчуг, но тут его достать не от куда — внешники близко. Жемчужину принимают как есть, благодаря ей иммунный получает еще один дар.

— Если в кваза не превратишься, — тут же встрял Мет.

— Внешники?

— Да, лазят тут… — Ржавый, ели удержался чтобы не плюнуть на пол, — эти уроды нашли способ проникать в Улей и возвращаться обратно… Короче, увидишь людей в противогазах — беги и ховайся как можно глубже.

— Но почему? Если они нашли от сюда выход… Значит, они и нас вывести могут?

— Ага, могут и делают это с превеликим удовольствием, большими партиями. Правда, по частям.

Ржавый напряженно замолчал, на его лице заходили желваки.

— Как это по частям? — непонимающе округлила глаза, Ксюша.

— Как, как… Руки отдельно, голова отдельно, — рыкнул Мет.