Сакрамента

панталоны на бедрах стягивал крепдешиновый пояс, украшенный золотой бахромой и двойным рядом искусно вычеканенных пуговиц; на ногах красовались так называемые ковбойские сапоги, стянутые под коленом затканной серебром подвязкой. К каблукам были прикреплены огромные мексиканские шпоры. Изукрашенная золотым шнуром манга note 4 была небрежно накинута на плечи, а на голове красовалась щегольская соломенная шляпа. Длинная шпага с золотым, чеканной работы эфесом висела на правом боку, за поясом виднелись два шестиствольных револьвера, а из голенища правого сапога выглядывала рукоятка ножа.

С таким вооружением незнакомец мог вступить в битву с несколькими противниками одновременно и, окажись он захваченным врасплох, победа над ним недешево обошлась бы его врагам.

На его лошади была надета сбруя, украшенная серебром; с одной стороны седла было привязано лассо, с другой — карабин с золотой насечкой.

— Мне кажется, — прошептал дон Педросо своему товарищу, — это чужестранец.

— Я думаю, он из центральных провинций, а не с побережья, как мы с вами, — отвечал последний тоже шепотом.

— Наверное, какой-нибудь богатый гасиендер из внутренних провинций, приехавший на медельенские празднества.

— А не выяснить ли нам это?

— Каким образом?

— Да просто-напросто спросить его.

Педросо метнул взгляд в сторону чужестранца. Последний, по-видимому, не обращал на своих соседей ни малейшего внимания.

— Конечно, спросить бы его самого было превосходно, — продолжал Педросо, но сам не знаю, почему этот чертов иностранец не внушает мне особого доверия.

— В каком смысле?

— Боюсь, что он не поймет чистоты наших намерений и рассердится.

— Это замечание, признаюсь вам, совершенно справедливо, дружище… дело и в самом деле очень щекотливое. Нас слишком мало, надо подождать.

— Да, подождем, — согласился Педросо. — Впрочем, должен же он когда-нибудь покинуть харчевню, тогда посмотрим, как нам поступать. Вы не можете себе представить, как мне нравится его куртка!

— А мне-то как она нравится, если б вы только знали!.. Впрочем… вот что, дорогой друг. Я готов поклясться, что этот человек из числа партизан предателя Мирамона, а следовательно, враг отечества, и, значит, мы обязаны его арестовать.

— Да, но только не сейчас. Хотя вам и мне нельзя отказать в храбрости, но в настоящую минуту партия была бы слишком неравна.

Пока друзья рассуждали таким вот образом, незнакомец, по всей видимости, не обращал на них ни малейшего внимания, да и слышать того, о чем они говорят, тоже не мог: он откинулся назад и, прислонившись спиной к стене, опустил голову на грудь, закрыл глаза и, казалось, заснул.

Друзья умолкли и стали внимательно его разглядывать.

Через некоторое время дон Педросо тихонько встал со своего места, прошел крадучись в противоположный конец зала и, сделав угрожающий знак хозяину харчевни, вероятно означавший, что тот обязан соблюдать строжайший нейтралитет в предстоящей драме, на цыпочках приблизился к спящему незнакомцу.

Едва Педросо поднялся со своего места, как Карнеро тотчас же последовал его примеру, но почему-то не пошел за своим товарищем, а направился к двери.

Негодяи понимали друг друга с одного взгляда. Надеясь на хорошую поживу, они быстро распределили обязанности.

Один должен был ограбить человека, другой — украсть его лошадь.

Эта смелая операция была великолепно ими спланирована.

Хозяин харчевни, этот молчаливый соучастник ограбления, с любопытством следил за действиями бандитов.

Карнеро уже достиг двери и взялся за повод, собираясь его обрезать. Тем временем Педросо, склонившись над незнакомцем, осторожно нащупывал левой рукой карман его куртки, в то время как правая его рука с зажатым в ней длинным ножом была занесена над головой его жертвы, готовая в случае необходимости обрушиться на нее.

Ловкие пальцы Педросо вскоре нащупали шелковый шнур туго набитого кошелька, и он стал осторожно тянуть его к себе.

И тут последовал поистине театральный трюк. Педросо полуживой покатился на пол, а у самого уха Карнеро просвистела пуля, заставившая его броситься от страха на землю.

Чужестранец грозно стоял посреди залы с револьвером в каждой руке.

При таком неожиданном повороте событий, когда действующим лицам пришлось поменяться ролями, хозяин харчевни не мог сдержать охватившего его восторга.

— Отлично сыграно! — приветствовал он победителя, хлопая в ладоши.

Между тем Педросо приподнялся с пола.

— Черт побери, кабальеро! — сказал он, видимо ничуть не смущенный происшедшим. — Вы, случаем, не припадочный? Ну, подумайте сами, возможно ли так обращаться с настоящим кабальеро.

— По всей вероятности, это произошло потому, — пришел Карнеро на помощь своему приятелю, — что вы видели дурной сон, дорогой сеньор. Но, так или иначе, полагается предупреждать, когда возникает желание отколоть подобный номер. Еще чуть-чуть, и я был бы мертв.

— А я, — жалобно проговорил Педросо, — старался как можно осторожнее разбудить вас, чтобы не испугать.

— Вот и оказывай после этого людям услуги! — проговорили негодяи в один голос, картинно воздев руки и глаза к небу.

Незнакомец насмешливо улыбнулся.