Саксонские и нормандские короли. 450 – 1154 гг

Драгоценные камни сверкали, король был доволен. Его сестру отправили к жениху с «едва ли худшими подарками». Перед мысленным взором летописца встает великолепие даров, и этому была особая причина. Его собственный монастырь, Мальмсберийское аббатство, украсили часть креста и тернового венца, «благодаря помощи которых, я полагаю, оно и по сей день процветает», несмотря на все бури, которые ему пришлось пережить.

В этом необычном собрании подлинных произведений искусства и поддельных реликвий собрано столько средневековых раритетов, что стоит немного остановиться на них. Как получилось, что Этельстан и монахи из Мальмсбери так высоко ценили куски дерева и кости, древнее и обветшалое оружие, ценили их, как земные сокровища, имеющие земную цену, и сокровища небесные, что выше всякой платы? Логика проста. Святые находятся на Небесах, но они всегда пекутся о людях, и там, где есть кусочек их земной плоти, они согласятся иметь земную обитель; они даже будут заботиться о том, чтобы Бог творил там чудеса. Да и каких бы чудес не сотворил сам Христос для тех, у кого хранятся реликвии, оставшиеся от Его земной жизни? У них не может быть частей Его бренного тела, которое восстало из мертвых и вознеслось на небеса, но крест, терновый венец, копье и одежда были не раз уже поделены и распространились по миру, и из останков Христа и святых сформировалось нечто вроде божественной валюты. При этом допущении логика достаточно ясна, а основного учения, разумеется, и по сей день придерживаются католики в наши дни. Но в этой цепи есть слабое звено. Оно предполагает нашу уверенность в том, что реликвии подлинные. Сейчас никто не сомневается, что большая часть средневековых реликвий была поддельной. Они были не тем, на что претендовали, и по этой причине вера повсеместно навлекла на себя сомнительную славу. По счастью, никто никогда не пытался собрать воедино крест, или терновый венец, или предметы одежды Девы Марии. Было подсчитано, что из фрагментов «истинного креста», которые существовали в Средние века, можно было бы построить боевой корабль, терновый венец образовал бы живую изгородь вокруг многих акров земли, а гардероб Девы Марии, без сомнения, заронил бы сомнения в том, что Иисус Христос был родом из бедной семьи.

Рассказывают об одном известном художнике, которому его друг показал картину, якобы принадлежавшую кисти этого художника. Художник прекрасно знал, что картину писал не он, но, чтобы пощадить чувства своего друга, он тут же надписал на ней свое имя. Бесчисленному количеству святых приписывались кости других людей (а иногда животных), которые, оправленные в серебро, золото и драгоценные камни, хранились в алтарях и выносились во время процессий под именем этих святых. Наверное, почтение выражалось идее; люди позволяли вере победить вымысел; наверное, слабое звено в цепи просто обходили. Когда умер св. Тейло, по словам его биографа, три общины боролись за его тело. Их проблемы были решены благодаря тому, что святой услужливо предоставил им три своих тела. Этот святой умер в VII в., а рассказ об этом увидел свет в XII. Для нас это является примером того, как средневековую логику можно использовать для объяснения необъяснимого — ведь известно было о существовании трех тел. Для большинства людей, прочитавших этот рассказ, он, вероятно, показался удачным примером божественной дипломатии и такта.

Старший современник Этельстана, король Германии Генрих I, видимо, был упрямым правителем, каких было много в Европе в те времена. Но в последние годы своей жизни он обменял большой кусок своей территории — часть современной Швейцарии — на еще одно священное копье, особенно могущественный талисман, дарующий победу, который, подобно мечу Этельстана, принадлежал Константину и обладать которым было необходимо любому правителю, стремящемуся стать римским императором. Вскоре после этого Генрих умер; но с этим копьем его сын Оттон победил орды мадьяр в битве у Леха (приток Дуная. — Пер.) в 955 г. и вместе с ним въехал в Рим, где в 962 г. был коронован императором.