Саксонские и нормандские короли. 450 – 1154 гг

Пока видимой мощи английской монархии угрожало затмение при короле Стефане, поддержанию идеального образа английского короля способствовало развитие двух ярких легенд. В 1138 г. Гальфрид Монмутский издал свою «Историю королей Британии», главным героем которой является король Артур, а Осберт де Клер, настоятель Вестминстерского аббатства, закончил «Жизнь» Эдуарда Исповедника. Эдуард Осберта, естественно, имел некоторое отношение к Эдуарду как исторической личности, хотя у него праведные черты короля заметно усилены, а рассказ о совершенных им чудесах стал гораздо длиннее со времени окончания первого варианта «Жизни» в 1066 г. или около того. У монахов Вестминстерского аббатства были его мощи, но им еще не удалось добиться его канонизации. Усилия Осберта были безуспешными; папа римский отверг прошение монахов. И только в 1161 г. с помощью Генриха II монахам Вестминстера в конце концов удалось сделать так, что имя Эдуарда появилось в церковном календаре, и превратить королевские кости в святые мощи. Эта кампания была религиозным аналогом развивающемуся мнению, будто король Эдуард представлял традиции Старой Англии, что хороший закон должен быть связан с «законом короля Эдуарда», а хорошие короли — с его семьей. Генрих I взял в жены его двоюродную праправнучку, Стефан — его двоюродную прапраправнучку, Генрих II был его двоюродным прапрапраправнуком. После 1161 г. его мощи присутствовали в Вестминстерском аббатстве на коронациях его преемников; а в XIII в. король Генрих III свои лучшие силы отдал перестройке усыпальницы и церкви Эдуарда и его именем назвал своего старшего сына.

Эдуард I вряд ли забыл бы, что был назван в честь Эдуарда Исповедника. Но сам он, похоже, больше интересовался своим другим знаменитым предшественником Артуром. И нет сомнений в том, что в Эдуарде III было больше от Артура, нежели от Эдуарда. Артур, вероятно, существовал и возглавлял возрождение Британии и отвоевание большой части Англии приблизительно в 500 г. Но на протяжении веков легенда о нем развивалась медленно, и только в XII в. он стал наравне с Карлом Великим и Александром Македонским самым легендарным монархом европейской литературы. Его слава росла, как и популярность многих легенд, расцветших в XII в. на кельтских землях. Начало истории туманно, но Артур стал пользоваться уважением во многом благодаря смелым вымыслам Гальфрида Монмутского. Гальфрид был бретонцем, выросшим в Уэльсе, и хорошо знал кельтскую традицию. Он также пользовался покровительством англо-нормандских баронов и епископов и в конце своей жизни дорос до епископа Св. Асафа, епархии, которая оказалась, однако, такой же придуманной, как и его «История королей Британии», которая большей частью является художественным произведением. Ее главная цель — распространять легенды и рассказы, которыми наслаждался Гальфрид так, будто они были реальной историей. Но по ходу дела ему удалось польстить кельтам, сильно преувеличив их прошлое, и нормандцам — показав Артура как, в сущности, англо-нормандского короля. В середине книги есть несколько очень странных пророчеств, вложенных в уста волшебника Мерлина. Неясно, предсказывают ли они чудесное возрождение кельтов или построение великой Британской империи грядущими нормандскими королями. Двусмысленность явно преднамеренная; Гальфриду доставляло удовольствие мистифицировать своих читателей и водить серьезных историков за нос. Нет сомнений в том, что английские короли в конечном итоге были победителями. Главным центром героического эпоса начала XII в. был королевский двор Карла Великого. Короли и Франции, и Германии могли претендовать на то, что они наследники Карла Великого, и греться в лучах его славы. Во второй половине XII в. Артур превзошел в придворных романах Карла Великого, и английские короли оказались на своем месте.

Артур из «Истории» Гальфрида и легенд о рыцарях Круглого Стола был феодальным владыкой, который советовался со своими баронами и подвергался осуждению, если игнорировал их советы. Несмотря на это, его слово было почти законом; часто отмечалось, что английская монархия в XII в. имела тенденцию к деспотизму. Эта тенденция была пресечена, и направление изменилось на прямо противоположное в XIII в. Это не значит, что бароны, которые оказывали сопротивление Иоанну и Генриху III, создали ограниченную конституционную монархию, известную нам сегодня. Они имели представление о том, как ограничить королевскую власть. Более сложные понятия развились в XIV в. Но между XIV и XVII вв. было далеко не ясно, что абсолютизм королевской власти не заявит о себе вновь. У англичан не было деспотов со времен Якова II, и их особая разновидность конституционной монархии есть нечто отличное от всего, что знали в Средние века. Тем не менее она больше всего обязана традициям, установившимся между 1688 и 1901 гг., в результате разногласий в общественном мнении, да и всех событий четырех веков, которые разделили Великую хартию вольностей и Гражданскую войну.