Сакура, свадьба, смерть

– Километров триста отсюда, в северную сторону. Иногда, если что-то срочное, я оттуда к сыну до обеда добираюсь.

– И твой дом остаётся тогда скучать без тебя?

– Да спрашивай ты прямо, не лукавь! Я же тебя насквозь вижу. Отвечаю честно: женщин в моём Доме нет. Хотя…

– Ага! Хотя?!

– Дослушай.

Ром обычно развязывает языки. Но не Глебу Никитину и не при таких незначительных обстоятельствах. Хотя…

– В моём Доме периодически бывает славная женщина – Наталья Павловна, мой единственный и весьма преданный сотрудник. Когда-то мы уговорились, что она поможет мне разбираться с деловыми бумагами, с переводами документов, с почтой и звонками. Я мотаюсь по миру часто и бессистемно и, не будь у меня такого великолепного помощника, как Наталья Павловна, мой Дом очень скоро погряз бы в бумажном хаосе.

– Она хоть красивая?

Даже не крепкий напиток ром, а просто хорошее настроение заставляло капитана Глеба Никитина хохотать, наблюдая над немного покрасневшей Марьяной.

– Очень! Очень!!! Неужели ты думаешь, что такое долгое время и так близко со мной может существовать блеклая женщина?! Но она замужем и верная жена! Муж – военный, майор, у них двое очаровательных детей и старенькая мама. Утром, в саду, я не случайно спрашивал тебя про жёлтые тюльпаны – это любимые цветы Натальи Павловны, она ценит, когда я возвращаюсь к ней и в мой Дом именно с такими тюльпанами.

– То есть, про существование женщин ты в своих идеалистических жизненных метаниях-исканиях не забыл?

– Первый раз я женился давно, но всё ещё любопытен…. И при этом до сих пор верю в чудеса.

– Разве они есть?!

– Непременно. В моём личном архиве – масса примеров.

– Например?

– Обожаю любопытствующих женщин. Слушай.

Выждав нужное мгновение, капитан Глеб со значением поднял ладонь, призывая публику к вниманию.

– Когда беспорядочное количество прочитанных мною книг перешло из категории «много» в категорию «очень, очень много», я стал обращать пристальное внимание на странные совпадения, периодически случавшиеся в моей жизни. И, хотя уже и тогда я не придавал им характер каких-то божественных знамений, до сих пор таким фактам удивляюсь. Быть может, это и есть потребность необычайного.

Однажды случилось так, что нас, меня и мою жену, угораздило одновременно попасть в больницу. По разным, естественно, поводам, с разными диагнозами и в разных городах. Произошло это в день рождения жены, 29 июня. Я был тогда заперт в местном инфекционном отделении, лежал под охраной, выздоравливал, но окончательно выбраться оттуда никак не мог, дозвониться до далёкого чужого города, тем более, до другой больницы в те времена было невозможной фантастикой. Знал, что жена нервничает, переживает из-за того, что её день рождения, её праздник никак не выделен мной из обычной суеты. Я чувствовал, что виноват перед ней, пытался успокоить себя, как-то оправдаться, что-то придумать, потому знал и то, как она с первых же мгновений нашей совместной жизни привыкла верить в мои уже тогда феноменальные организаторские способности, но…

Освободить меня врачи обещали только на следующий день, с утра сын с бабушкой приходили под окна моей больницы проведать папу-зятя. Стало ещё горше – я-то здесь, с родными, а она, бедная, там, мается…

После обеда я тайком, в спешке, в больничном халате, сбежал в город, в знакомую библиотеку. Хотел взять с собой, в свою одиночную палату, чего-нибудь почитать на вечер. Уставший от жары и слабости, я бесцельно бродил около книжных полок, мне было всё равно, что брать, пришлось кое-как пересилить себя и выстроить знакомую цепочку предпочтений: Грин, Лондон, Конецкий, Конрад.… Ну?! На полке перед самым моим носом стояла большая синяя книга: «Планета людей» Антуан де Сент-Экзюпери. Странно, но впервые в жизни я собрался читать этого автора.

Вскоре, так же тайно вернувшись в свою угрюмую больницу, я почти без сил упал на измятую койку и начал с предисловия: «Антуан-Мари-Роже де Сент-Экзюпери родился 29 июня…».

Вот такие совпадения и есть чудо.

– Согласна. За это надо выпить.

– Выпьем, обязательно. И после этого я поеду к себе в гостиницу.

– В гостиницу?!

Растерянность обиженного ребёнка.

Но ведь – женщина!

Стройная, маленькая, в пушистом жёлтом халате.

Капитан Глеб Никитин ласково взял Марьяну за плечи, увидел такие влажные, почти родные глаза, ощутил тонкий трепет горячего тела.

– Уверен, что сегодняшний день был для тебя очень трудным и сложным, ты слишком устала, чтобы продолжать нашу чайную церемонию. Да и мне ещё нужно кое-чем заняться. Так что до завтра, милая. Встретимся в саду.

И с нежностью поцеловал ту, которая так этого ждала.

…Отшумел за окнами пятиэтажки поздневечерний поток машин, прогрохотал где-то поблизости богатый мягким рокотом мотоцикл, вскоре почти так же несвоевременно отозвался за городом самолёт, последним рейсом прибывший из столицы.

В темноте комнаты Марьяна сквозь слёзы смеялась, в десятый, наверно, раз переворачивая под головой смятую подушку.

Не спалось.

«Кофе, крепкий…».