Сакура, свадьба, смерть

Но недолго.

Внезапно мне стало стыдно. Да…

Просто наступило время одной из кавказских войн и морскую пехоту из нашего городка погнали в далёкие горы, усмирять непокорных.

Ежедневно с грузовой станции уходили вагоны, на платформах раскреплялись танки, бронетранспортёры, пушки, уезжали под настоящий вражеский огонь сотни незнакомых мне матросов.

И всех их строем приводили в церковь на прощальные молебны.

Я имел возможность видеть такое.

Их пытались обмануть, а они и сами были готовы к этой возможной лжи! Непонятные и непривычные слова, что звучали в храме, и собственный шёпот молитв были нужнее тем, молодым, что в бушлатах, да в бескозырках, чем профессионально и добросовестно завывающим златоглавым попам…

Их глаза, мальчишеские, испуганные, в надежде, что, может быть, всё это не чушь, что вдруг Он, этот седой старик в балахоне, на облаке, существует, и что сейчас, в эти минуты, когда никак не спасёт от встречи с будущей шальной пулей ни добрая мамка, ни сильный отец, может Он что-то сделает, услышит и убережёт…? А вдруг?!

И они молились.

Как же эти мальчишки молились!

Неумело, вразброд, поначалу всё ещё по-пацански кривясь усмешками в строю перед своими же, но потом обязательно затихая, меняясь голосом, лицом, взглядом….

Они смогли сказать своё. И свято верили, что кто-то важный, справедливый и всемогущий их обязательно услышал.

Кофе кончился.

Капитан Глеб Никитин ничуть не отвлёкся, когда удивлённая неожиданным красноречием Мария повторно наполнила чашку гостя.

– Но были и другие, постарше…. Вместе с массовыми отправками незнакомых мне матросов, уезжали на войну и офицеры, многие – мои ровесники. Лейтенанты, майоры. С некоторыми я жил по соседству, с кем-то мы дружили семьями, наши дети играли вместе на улице. Они были умнее ребят, призванных на срочную службу, скептичней, образованней. На тех публичных молебнах мало кто из них появлялся добровольно, были у офицеров заботы и поважнее: служба, ответственность за отправку батальонов, семья, прощание….

Эти всё понимали.

Я видел в церкви их жён, молодых офицерских жён.

До этих событий – ни разу, а тут – сразу десятками.

Я слышал их рыдания, стоны, проклятия.

Ни до и ни после в этой церкви не звучало столько проклятий!

Какие там ещё женщины! Просто девчонки, обычные, городские продавщицы, учительницы, врачихи, парикмахерши, они ругали и политиков, и войну, и командиров, и своих мужиков, что те не смогли придумать что-то другое, спасительное для каждой отдельной семьи….

И они молились.

Их глаза.

Богородицы, мадонны…. По двадцать-то пять лет.

Им было всё равно, обман эта дряхлая религия или не обман. Для каждой из них это был просто шанс. Крохотный, ненадёжный…. В надежде раздобыть его эти девчонки и хотели быть обманутыми. И молились. А вдруг?!

Вот так вот.

Капитан Глеб Никитин выдохнул, резко встал из глубокого мягкого кресла.

– Так я думаю.

Мария молчала.

– А что касается Ивана…. Вам бы встретиться с ним, поговорить. Не чужие же вы люди, тем более, что сейчас так всё произошло. Он такой же, не изменился…

Глеб улыбнулся, разведя руками.

– Ну как?

– Посмотрим.

Провожая Глеба к дверям, Мария остановилась в прихожей, включила свет.

– Действительно, Иван всегда был таким, ну…. Закружило тогда нас, при первом-то знакомстве, как с мест каких-то привычных сорвало…

Женщина устало улыбнулась.

– Прощайте, Глеб!

– До свидания.

– Да, Глеб…

Мария приложила ладонь ко лбу, наморщилась.

– А зачем вы приходили-то ко мне?

«Во-от!».

– За вашей улыбкой!

– Но…

А капитан Глеб Никитин уже и не слушал никаких её возражений, сбегая по широким ступенькам подъездной лестницы. Остановился только на первом этаже и крикнул вверх, в эхо незакрытой всё ещё двери печальной квартиры, громко и весело:

– …Теперь я уверен, Мария, – закончатся эти трудные дни, и вы обязательно будете счастливы! Бу-де-те! До свидания!

Точность – вежливость королей.

И штурманов дальнего плавания.

Его сын был ознакомлен с этим утверждением ещё в раннем детстве, сознательно согласился с ним в отрочестве, поэтому Глеб Никитин и спешил – на встречу с Сашкой и его друзьями опаздывать было нельзя.

Опять – такси, в очередной раз пришлось срочно пересекать весь город.

На свои часы они посмотрели одновременно – и Сашка, и Глеб.

Приветственно махнули руками друг другу тоже очень похоже.

Отец и сын…

В кафе было по-вчерашнему прохладно, лёгкие шторы на окнах всё так же мелко и уютно дробили послеобеденное солнце, смягчая уличный зной, а вот посетителей было гораздо больше, чем в прошлый раз. Впрочем, все они уместились за двумя составленными вместе столиками, были юны и смешливы.

«Сколько же у него друзей…!».

– Привет, коллеги!

Компания зашумела, приветствуя старшего, какой-то паренёк уступил Глебу свой стул, девчонки подвинулись, пропуская его ближе к столу.

– Задачи объяснил команде?

– Нет пока…

Извиняясь, Сашка развёл руками.

– Полномочий не было.

– Правильно, самоуправство в нашем деле ни к чему. Так вот, ребята…

Притихли.

До сих пор всё было для них преддверием интересного и лёгкого приключения, но с первыми же звуками голоса незнакомого взрослого человека они удивились.