САКУРОВ И ЯПОНСКАЯ ВИШНЯ САКУРА

 Надо сказать, появился в деревне Жорка довольно поздно. В смысле: почти ночью. Поэтому никого из деревенских не встретил, но традиционно зашёл к Сакурову. Сначала Жорка всё отмалчивался, но потом, когда они с Сакуровым разговорились за традиционным кофе, выяснилось, что Жорка насмерть поругался с каким-то книжным издателем и, чтобы не доводить дела до смертоубийства, решил пожить в деревне. Здесь он намеревался слегка переделать свой роман, а с весны снова начинать мытариться по издательствам.

 - Что ты говоришь? – изумлялся Сакуров, выдувая третью кружку ароматного кофе из тех новых припасов, что притаранил на себе бывший воин-интернационалист. – А я не знал, что ты у нас писатель…

 - Да это мне один бывший однополчанин подарил свой старый ноутбук, вот я и решил порукоблудствовать, - оправдывался Жорка. – Главное дело, тычешь в клавиатуру одним пальцем и – дело в шляпе.

 - Что значит – в шляпе? – не соглашался Сакуров. – Ты ведь не просто тычешь, а пишешь что-то осмысленное? Сколько я тебя понял: ты поругался с издателем из-за суммы гонорара, а не из-за того, что он забраковал твою рукопись?

 - Правильно понимаешь, - буркнул Жорка.

 - Про что роман? – поинтересовался Сакуров.

 - Да так, ерунда, - отмахнулся Жорка.

 - Ну, не скажи! Была бы ерунда – дело не дошло бы до ругани из-за гонорара, - снова не согласился Сакуров.

 - Хрен с ним, замяли! – отмахнулся Жорка. – Что в деревне нового?

 - Ну, что? – пожал плечами Сакуров. – Все дачники отвалили, Мироныч регулярно приползает, Варфаламеев регулярно снабжает его всякой домашней снедью, Виталий Иваныч взял бычка на откорм, был военный пару раз, Гриша приходит капканы проверять… Да, отдал я долг Николаю.

 - Сколько договаривались?

 - Ни рублём больше!

 - Вони много было?

 - Порядочно…

 - Про Семёныча не слышно?

 - Откуда?

 - Как у нас с деньгами?

 - Почти говно дело, - порадовал приятеля Сакуров и рассказал ему про последние покупки, инициированные чтением Жоркиных брошюр и журналов. А на вопрос Жорки, хороши ли оказались покупки, ответил, что всё, кроме ультрафиолетовой лампы, ничего.

 - Что значит – ничего? – насупился Жорка, памятуя тот факт, что приехал он в деревню, всё-таки, злой как собака.

 - Но ведь куры с поросятами ещё не подохли? – возмутился Константин Матвеевич.

 - Ещё бы они подохли! Главное дело: проку от твоих покупок – ноль.

 - А ты хочешь, чтобы результат был на следующий день? – стал раздражаться Сакуров.

 - Да не о том речь, а о ценах! – не унимался Жорка. – И о том, что сейчас не всякой рекламе верить можно!

 - Какого хрена тогда ты мне эту рекламу притащил? – вконец разозлился Константин Матвеевич.

 - Да у меня этой рекламы каждый день полный почтовый ящик! Куда её девать прикажешь!? Вот я и притащил её тебе на растопку.

 - Да? А на фига посоветовал почитать на досуге!?

 - Я посоветовал!!?

 - Нет, Пушкин!

 - Ну, Костя!

 - Эх, Жорка!

 - Нет, ты не обижайся, но деньги, сам понимаешь…

 - Да я понимаю…

 - Как коза?

 - Да ничего…

 - Кстати, это не её ли молоко мы в кофе добавляем?

 - Её.

 В этом месте Сакуров расплылся в довольной улыбке, а Жорка стал подозрительно принюхиваться к кофе.

 - Да чё ты нюхаешь? Отличное молоко!

 - Всё-таки козье. А козье, говорят, попахивает…

 - Моё не пахнет, - с гордостью возразил Сакуров.

 - С каких пор ты стал давать молоко? – усмехнулся Жорка.

 - Ну, не так выразился!

 - Кстати, есть работа, - порадовал Сакурова контуженный приятель.

 - Какая? – оживился Константин Матвеевич.

 - Печку на станции топить.

 - Ух, ты! Сколько платят, и откуда она взялась, эта работа?

 Жорка назвал вполне приличную сумму и рассказал, что работа взялась вчера, когда он ехал на попутке от станции Кремлево до фабричной окраины Угарова. В Кремлево Жорка приехал из Москвы поездом, там он поймал попутку, а в ней оказался ещё один пассажир, местный житель и Жоркин знакомый. И, пока ехали да трепались, Жоркин знакомый поведал про вакансию истопника на железнодорожной станции, возле которой (всего в двадцати минутах ходьбы) располагалась Серапеевка.

 - …Всего истопников по штату четверо, но работают трое, чтобы получать больше, - объяснил Жорка. - Один из истопников неожиданно помер, и образовалась вакансия.

 - Чёрт! – с чувством воскликнул Сакуров. Он и сам подумывал о том, как лучше дотянуть до весны, когда можно будет реализовать поросят.

 - В общем, я подарил знакомому литр водки, а он взамен пообещал замолвить за меня словечко, - подытожил Жорка.

 - Что, сам будешь работать? – уточнил Сакуров. – Может, я поработаю?

 - Какая разница? – удивился Жорка. – Думаешь, я со станционной печкой не справлюсь? К тому же, на тебе хозяйство. А разделение труда не при социализме придумали… Короче, ты прекращай покупать всякую ерунду, а я пойду завтра устраиваться на работу. Ферштейн?