САКУРОВ И ЯПОНСКАЯ ВИШНЯ САКУРА

 Когда Вовка торжественно прибыл в деревню через обещанный месяц на новенькой БМВ, к нему не менее торжественно подканал Мироныч и ещё более торжественно объявил об исполнении своего обещания насчёт охотничьего билета. Старичок, можно сказать, ликовал, предвкушая жирный гешефт, но тут в дело вмешался пьяный – как всегда – Семёныч.

 - Ну и что ты хочешь за эту дешёвую ксиву? – брякнул бывший почётный таксист.

 - К… Что?! Деш…кси?!! – задохнулся и заперхал одновременно старичок. Он так изумился, что опрометчиво достал охотничий билет из кармана и трясущейся рукой протянул его Вовке.

 - Сынок, ты что, охотиться собираешься? – спросил Семёныч и отнял билет у Мироныча.

 - Да нет, - пожал плечами Вовка.

 - Но ружьё вы уже купили?! – возопил Мироныч.

 - Купил, - горделиво возразил Вовка и достал из багажника трёхствольную лупару (86).

 - Вот! – обрадовался Мироныч. – А как он может официально держать ружьё без охотничьего билета?!

 - В задницу можешь себе засунуть свой билет, - отмахнулся Семёныч. – На днях закон вышел, по которому теперь всякий дурак может купить гладкоствольное оружие. И если такой дурак не собирается охотиться, то охотничий билет ему на хрен не упёрся.

 - Что, серьёзно? – переспросил Вовка, выказывая полное, в отличие от папаши, незнание законодательной жизни страны, в которой жил.

 - Да, есть такое дело, - солидно поддакнул подканавший к компании Гриша.

 - Но я же хлопотал! – снова возопил Мироныч. – Я на одни подарки нужным людям столько денег перевёл, что…

 - Сказано – в задницу, значит – в задницу, - обрезал старого сквалыгу Семёныч, вернул ему билет и вопросительно посмотрел на сына.

 - Да, давай разгружаться, - спохватился Вовка и, утратив всякий интерес к Миронычу, направился к багажнику.

 - Да как же теперь не охотиться? – засуетился Мироныч. – Это же просто преступно не охотиться с таким замечательным ружьём?!

 - Да некогда мне охотиться, - возразил Вовка, доставая из багажника кульки, пакеты и сумки.

 - Но я же… одних подарков! – отчаянно воздевая руки горе, причитал Мироныч.

 - Ври больше, - продолжал глумиться Семёныч.

 - Да вот же ей-богу! – божился старичок. – Честное партийное!

 Потом Мироныч таки всучил Вовке охотничий билет, но получил за него всего двадцать долларов. Такая смехотворная сумма вместо ожидаемой астрономической почти доконала старичка, и он, напившись дармовой водки, ходил по деревне и кричал, что если он умрёт от инфаркта, то пусть в этом винят неблагодарного Вовку, подлеца Семёныча и российских законодателей. Другими словами, или если быть точным, то главный облом в-четвёртых Миронычу устроил таки не политически безграмотный Вовка, а его папаша и тот новый российский деятель, который придумал закон, разрешающий любому платёжеспособному дураку иметь ружьё без всякого охотничьего билета. 

Глава 47

 Май проскочил мухой.

 Суетясь как проклятый по хозяйству и в огороде, Сакуров и не заметил наступления лета со всеми вытекающими из этого похвального явления подробностями. Такими, как полная комплектация перелётного птичьего состава на исторической родине, трансформация весенних почек в пышную листву, появление пастухов с их недорезанным стадом и переезд дачников. В дополнение к этим вышеперечисленным подробностям локального, климатического и миграционного свойства у Сакурова снова загуляла коза. Она снова орала так, что только любо – дорого, снова собирался консилиум и Сакуров снова возил козу к козлу, проклиная тот день и час, когда он расчувствовался и поверил «доброму» Мишке.