Саквояжники (Охотники за удачей, Первопроходцы)

Она, должно быть, почувствовала это, приблизилась ко мне и поцеловала.

– Я ненавижу эти чертовы штуки, Джони. Я хочу чувствовать тебя в себе.

Я засомневался. Она потянула меня на себя и прошептала в ухо:

– Ничего не случится, Джони. Я буду осторожна.

Сдерживаться больше не было сил. Ее шепот превратился во внезапный крик боли. У меня не хватало дыхания, а она кричала мне в ухо:

– Я люблю тебя, Джони. Я люблю тебя, Джони.

Она любила меня. Она любила меня так сильно, что спустя пять недель заявила, что мы должны пожениться. Мы сидели на переднем сидении моей машины, возвращаясь домой с футбольного матча.

Я посмотрел на нее.

– Зачем?

Она подняла глаза. В них не было испуга, она была слишком уверена в себе. Голос был почти дерзким.

– Обычная причина. По каким же еще другим причинам женятся парень и девушка?

Мой голос стал жестче. Я знал, что надо предпринять.

– Иногда это происходит потому, что они хотят пожениться.

– Ну, я хочу выйти замуж, – она придвинулась ко мне.

Я отстранил ее.

– А я нет.

Тогда она заплакала.

– Но ты же говорил, что любишь меня.

Я не смотрел на нее.

– Мужчина много чего говорит, когда кончает.

Отъехав на обочину, я остановил машину и повернулся к ней.

– Мне казалось, ты говорила, что будешь осторожной.

Она утирала слезы маленьким, бесполезным носовым платком.

– Я люблю тебя, Джони. Я хотела от тебя ребенка.

После того, как она сказала мне это, я почувствовал себя лучше. Случилась лишь одна из тех неприятностей, которые доставляло имя Джонас Корд-младший. Слишком много девушек и их матерей считали, что это имя означает деньги. Большие деньги. Со времен войны, когда мой отец основал пороховую империю.

Я посмотрел на нее.

– Это очень просто. Хочешь иметь ребенка – имей.

Настроение ее мгновенно изменилось, она снова придвинулась ко мне.

– Это... это значит, что мы поженимся?

Слабый отблеск торжества в ее глазах сразу исчез, когда я отрицательно покачал головой.

– Это значит, что ты можешь иметь ребенка, если хочешь.

Она снова отодвинулась. Внезапно ее лицо приняло печальное и холодное выражение, в голосе прозвучала невозмутимость и практичность:

– Нет, так я не хочу. Не хочу иметь ребенка, не имея на пальце обручального кольца. Я освобожусь от него.

Я ухмыльнулся и протянул ей сигарету.

– Ну а теперь говори по делу, девочка.

Взяв сигарету, она прикурила от моей зажигалки.

– Но это будет дорого стоить.

– Сколько?

Глубоко затянувшись, она проговорила:

– В мексиканском районе есть доктор, девушки хорошо отзывались о нем, – она вопросительно взглянула на меня. – Как насчет двух сотен?

– Хорошо, ты получишь их, – быстро согласился я. Цена меня вполне устраивала, так как последняя подружка стоила мне три с половиной сотни. Я выкинул сигарету в окно, завел мотор, вывел машину на трассу и направился в сторону Малибу.

– Эй, куда мы едем?

– В пляжный домик, – ответил я. – Мы должны извлечь как можно больше пользы из этой ситуации.

Она расхохоталась, прижалась ко мне и заглянула в лицо.

– Интересно, что сказала бы мама, узнай она, на что я пошла, чтобы заполучить тебя. Она советовала мне испробовать все уловки.

– И ты их испробовала, – рассмеялся я.

Она покачала головой.

– Бедная мама. Она уже все приготовила к помолвке.

Бедная мама. Если бы эта старая сука держала свой рот на замке, то ее дочь, возможно, была бы жива и по сей день.

Затем была эта ночь. Около половины первого зазвонил телефон. Я уже почти заснул и поэтому выругался, протягивая руку к трубке.

Ее голос переходил в панический шепот:

– Джони, я истекаю кровью.

Сон мгновенно слетел с меня.

– В чем дело?

– Я поехала в мексиканский район сегодня после полудня, и что-то не так, у меня не останавливается кровь и я боюсь.

Я сел на кровать.

– Где ты?

– В полдень я сняла комнату в отеле «Вествуд», комната девятьсот один.

– Ложись в постель, я сейчас буду.

– Пожалуйста, поторопись, Джони. Пожалуйста.

Отель «Вествуд» располагался на окраине Лос-Анджелеса. Никто даже не успел моргнуть, как я, не назвав себя, пронесся мимо конторки портье к лифту. Остановился у номера 901 и толкнул дверь. Она не была заперта, и я вошел в номер.

В своей жизни я никогда не видел так много крови. Кровь была повсюду: на дешевом коврике на полу, в кресле, в котором она сидела, когда звонила мне, на белых простынях.

Она лежала на кровати, и лицо ее было такого же белого цвета, как и подушка под головой. При моем приближении глаза ее приоткрылись. Губы шевелились, но из них не вырвалось ни звука.

Я присел рядом.

– Не пытайся говорить, девочка. Я пошлю за доктором. Все будет хорошо.

Она закрыла глаза, а я направился к телефону. Однако в звонке доктору не было никакого смысла. Мой отец явно не обрадовался бы, если из-за меня наша фамилия снова попала бы на страницы газет. Я позвонил адвокату Макаллистеру, который вел дела компании в Калифорнии.

Дворецкий позвал его к телефону. Я постарался говорить спокойно:

– Мне срочно нужен доктор и карета скорой помощи.