Саквояжники (Охотники за удачей, Первопроходцы)

Сэм тоже очень любил сына. По натуре он был человеком замкнутым, чему способствовали годы, проведенные в одиночестве в прерии. В городе он пользовался репутацией молчуна и скопидома. Поговаривали, что у него припрятано золотишко, скопленное за годы охоты на буйволов.

В двенадцать лет Макс отличался ловкостью и быстротой, присущей его индейским предкам. Он мог без седла скакать на любой лошади и со ста ярдов попадал из своего револьвера двадцать второго калибра в глаз степному суслику. Его длинные черные волосы спускались до плеч, как у индейцев, глаза были темно-синими, почти черными.

Однажды вечером во время ужина Сэм посмотрел на сына и сказал:

– В Додже открыли школу.

Канеха подошла от плиты к столу, Макс посмотрел на отца, не зная, следует ли ему вступать в разговор. Решив промолчать, он продолжал есть.

– Я записал тебя в школу, – сказал Сэм, – и заплатил за это десять долларов.

– Зачем? – спросил Макс, теперь он мог задавать вопросы.

– Чтобы тебя научили читать и писать, – ответил отец.

– А для чего мне это нужно?

– Мужчина должен уметь читать и писать.

– Но ты ведь не умеешь. И тебе это не мешает.

– Теперь другое время, – сказал Сэм. – Когда я был мальчишкой, в этом не было нужды. А теперь есть.

– Я не хочу ходить в школу.

– Пойдешь, – возвысил голос Сэм. – Я уже обо всем договорился. Ночевать будешь в конюшнях Ольсена.

Канеха не была уверена, что правильно поняла слова мужа.

– Что это такое? – спросила она по-индейски.

– Это дом, где дают большие знания, – ответил по-индейски Сэм. – Без них наш сын никогда не станет великим вождем среди бледнолицых.

Для Канехи это была достаточно серьезная причина.

– Он пойдет. Большие знания означают большую власть, – сказала она и вернулась к плите.

В следующий понедельник Сэм повел Макса в школу. Учительница – обедневшая южанка – подошла к двери и улыбнулась Сэму.

– Доброе утро, мистер Сэнд.

– Доброе утро, мадам. Я привел к вам сына.

Учительница посмотрела на Макса, а затем обвела взглядом школьный двор.

– И где же он? – недоуменно спросила она.

Сэм подтолкнул Макса вперед, и тот, слегка потупившись, взглянул на учительницу.

– Поздоровайся с учительницей, – сказал Сэм.

Макс, неуютно чувствовавший себя в чистой одежде из оленьей шкуры, переступил босыми ногами и сказал:

– Здравствуйте, мадам.

Учительница удивленно посмотрела на него и с отвращением потянула носом.

– Как? Ведь он же индеец, – воскликнула она. – Мы не принимаем в школу индейцев.

– Это мой сын, мадам, – сказал Сэм.

Учительница презрительно поджала губы.

– Мы не принимаем в нашу школу цветных. Эта школа только для белых детей, – произнесла она и уж было повернулась к ним спиной, но ледяной тон Сэма остановил ее. Возможно, это была самая длинная речь в его жизни.

– Я не знаком с вашей религией, мадам, и не знаю, во что вы верите. Но я знаю, что мы находимся в двух тысячах миль от Виргинии, и вы получили десять долларов за обучение моего сына, точно так же, как и со всех остальных, присутствовавших на собрании. И если вы не собираетесь учить его, как мы договорились, то вам лучше вернуться на Восток.

Учительница с возмущением посмотрела на Сэма.

– Мистер Сэнд, как вы смеете разговаривать со мной в подобном тоне? Думаете, другие родители захотят, чтобы ваш сын учился вместе с их детьми?

– Все они были на собрании, и я не слышал, чтобы кто-нибудь из них возражал.

– Наверное, я никогда не пойму людей с Запада, – беспомощно проговорила учительница, и Сэм понял, что она сдалась. Бросив неодобрительный взгляд на Макса, она сказала: – В любом случае он не может ходить в школу в этой одежде. Он должен быть одет, как все остальные дети.

– Хорошо, мадам, – сказал Сэм и, оборачиваясь к сыну, добавил: – Сейчас пойдем в магазин и купим обычную одежду.

– Тогда уж заодно и постригите его. Чтобы он не отличался от других детей.

Сэм кивнул. Он понял ее.

– Я так и сделаю. Спасибо, мадам.

Макс припустил за отцом к универмагу. Впервые в голову ему пришла странная мысль, которую он тут же и высказал отцу:

– Па, а разве я не похож на других?

Сэм задумался. На душе стало как-то печально. Он опустился перед сыном на колени прямо в уличную пыль. В его голосе звучала жизненная мудрость:

– Конечно, не похож, – сказал он, заглядывая Максу в глаза. – Все в этом мире разные, как не бывает двух похожих буйволов или мулов.

К концу первого года обучения учительница уже гордилась Максом. К ее немалому удивлению, он стал одним из лучших учеников. Соображал он очень быстро и учился легко. Поэтому после окончания учебного года учительница заручилась обещанием Сэма, что его сын вернется в школу на следующий год.

С наступлением каникул Макс снова облачился в свою индейскую одежду, которая хранилась у Ольсена, и отправился домой. Первую неделю он был занят тем, что чинил хижину.

Однажды вечером, после того как Макс лег спать, Канеха окликнула мужа по-английски:

– Сэм?

Тот чуть не выронил от удивления кожаную сбрую, над которой трудился. Впервые за годы совместной жизни жена обратилась к нему по имени.