Саладин. Победитель крестоносцев

Утром во вторник, 15-й день месяца раджаб, султан выступил на Яффу и разбил там лагерь незадолго до полудня того же дня. Его армия была разделена на три части так, что правый и левый фланги упирались в море, а сам султан оказывался в центре. Правым флангом командовал ал-Малик аз-Захир, левым — ал-Малик ал-Адиль; остальное войско стояло между этими двумя флангами. В 16-й день месяца армия начала штурм города, полагая, что он окажется легкой добычей. Султан привел свое войско в боевой порядок и приказал выдвинуть вперед баллисты и поставить их перед самыми слабыми участками стен, которые находились на стороне восточных ворот; затем он ввел в дело саперов, велев им проделать брешь в стене. Затем войска издали боевой клич; начался яростный штурм, а саперы стали делать подкоп под стену к северу от восточных ворот, к выступу куртины. Эта часть стены была разрушена мусульманами во время предыдущей осады, но франки восстановили ее. Саперы занялись подкопом, и все думали, что город падет в тот же день. Король Англии только что покинул Акру и направлялся в Бейрут, и именно известие о его передвижении побудило султана осадить Яффу. Упрямая борьба продолжалась до конца дня, враг держался стойко и оказывал решительное сопротивление, обескураживая осаждавших. Когда саперы уже завершали подкоп, осажденные нашли способ завалить его в нескольких местах; саперам пришлось поторопиться изо всех сил, чтобы спастись. Когда мусульманские войска увидели, что взять город будет непросто и что следует значительно увеличить участвующие в штурме силы, прежде чем у них появится надежда на успех, они начали ослаблять свои усилия. Затем султан принял достойное его решение и приказал вести подкоп под остальную часть куртины, от башни к воротам, и вести обстрел уже подкопанной части стены из баллист. Прошла треть ночи, прежде чем он вернулся в лагерь, находившийся на холме, откуда открывался вид на город, на небольшом расстоянии от него. К следующему утру были установлены две баллисты, а в течение дня удалось установить и третью. Султан встал, намеренный штурмовать город; однако он видел, что войскам не хватает энтузиазма, ибо они полагали, что устанавливаемые баллисты, скорее всего, в ближайшие дни не достигнут желаемого результата. Видя, что воины исполнены нерешительности и не слишком поддерживают его, он был вынужден вести их вперед и заставлять сражаться. Осада усиливалась, и гарнизон нес тяжелые потери. Как только наши воины увидели, что городу не избежать падения, они забыли обо всем, охваченные желанием завладеть им. Между тем среди осаждающих было немало раненных как стрелами, так и метательными снарядами, выпущенными из самострелов. Когда осажденные увидели, в каком положении они оказались, то направили к султану двух послов, чтобы вступить в переговоры о мире. Один из послов был (местным) христианином, другой — франком. Султан согласился принять капитуляцию города на тех же условиях и с выплатой такой же контрибуции, что и при взятии Святого города. Они согласились, но попросили о перемирии до субботы, 19-го дня месяца раджаб, сказав, что выполнят условия договора, если не получат помощь. Султан отказался ждать, и посол уехал. Осажденные предприняли вторую попытку получить отсрочку, но результат был прежним. Когда мусульмане увидели, что послы ездят то туда, то сюда, они утратили вдохновлявший их энтузиазм и стали сражаться в полсилы, не так энергично, как обычно. Однако к этому моменту саперы завершили подкоп, и султан велел им заполнить его горючим материалом, который и был подожжен, в результате чего половина стены рухнула. Враги заранее определили, в каком месте огонь вырвется наружу, и собрали за этим местом великое множество дров, которые подожгли, когда стена рухнула, и тем самым пресекли всякие попытки прорыва через образовавшуюся в стене брешь. Султан командовал штурмом с невообразимой энергией; но какие же они были хорошие воины! Какие бесстрашные и смелые! Несмотря на понесенные ими потери, они не забаррикадировали ворота, но без конца выходили на бой. Наши воины отчаянно сражались с ними до наступления темноты, которая положила конец бою. Было бессмысленно разжигать огонь в подкопах, подведенных под стены, которые все еще стояли, ибо в тот день мы не могли взять этот город. Султан пребывал в сильном раздражении и, раздираемый противоречивыми мыслями, жалел о том, что не принял капитуляции на оговоренных условиях. Он провел ту ночь в лагере и решил увеличить число баллист до пяти; они били по стенам, теперь уже ослабленным подкопами, огнем и действиями тех, кто был в осаде.