Саладин неуклонно исполнял все предписания ислама. Баха ад-Дин свидетельствует: «Что касается молитв, он всегда неукоснительно читал намазы жамаатом (сообща с другими людьми) и как-то сказал, что в течение нескольких лет совершал все обязательные молитвы жамаатом. Если он болел, то посылал за кем-нибудь и, заставляя себя подняться на ноги, под его руководством совершал молитву жамаатом. Он регулярно читал раватибы обязательных молитв, кроме того, совершал намаз (тахажуд), если просыпался ночью. Если он не просыпался, то этот намаз он совершал до наступления утренней молитвы. До тех пор пока он оставался в сознании, он никогда не оставлял совершения молитв. Я видел, как он неукоснительно выполнял долг во время последней болезни и прекратил выполнять его только в последние три дня жизни, когда впал в беспамятство. Когда он находился в пути, в отведенные для молитвы часы он сходил с коня…
Ему пришлось пропустить несколько дней поста, которые он не смог соблюсти во время своих частых болезней. В обязанности ал-Кади ал-Фадиля (Достойнейший судья)[1] входило вести счет таким дням. Правитель начал возмещать пропущенные им дни поста в Иерусалиме в том году, в котором умер, — и ему надо было еще поститься за два рамадана, пропущенные по причине телесной немощи и постоянных тягот подвигов на пути Аллаха, все остальные посты к тому времени он уже возместил.
Его здоровье не способствовало посту, однако, вдохновленный Аллахом, в тот год он решил возместить пропущенное. Мне довелось вести счет этим дням, поскольку тот кади (судья) отсутствовал. Все доводы, которые употреблял врач, чтобы отговорить его от поста, не имели ни малейшего успеха. Правитель не желал слушать его и говорил: «Я не знаю, что может произойти». Складывается впечатление, что Господь вдохновлял Салах ад-Дина исполнить его долг, возместив пропущенное, и он продолжал поститься до тех пор, пока не возместил все дни поста».
Глубокая набожность Саладина не вызывает сомнений. Всю жизнь он мечтал совершить хадж — паломничество в Мекку, что считается обязанностью каждого правоверного мусульманина. По словам Баха ад-Дина, в последний год своей жизни Саладин «принял решение и отдал приказы о подготовке к путешествию, и все уже было готово, чтобы пуститься в путь, но он решил отложить паломничество на следующий год, так как ему требовалось время и у него не было средств, необходимых для человека его ранга».
Еще Саладин очень любил слушать, как ему читают Коран и хадисы, и Коран и многие хадисы знал наизусть, хотя до хафиза ему было далеко. По свидетельству Баха ад-Дина, «когда правитель проводил ночь в алькове (своего шатра), он часто просил стражника прочитать ему два-три, а то и четыре джуза. Когда он был на публичных приемах (мажлисах), он просил осведомленных о его обычае людей прочитывать от одного до двадцати, а то и более аятов (стихов Корана). Однажды, проходя мимо маленького мальчика, который сидел рядом с отцом и очень хорошо читал Коран, он отдал ему еду, которая была приготовлена для него самого. Он также подарил ему и его отцу часть урожая с некоего поля.
Сердце у него было исполнено смирения и сострадания; слезы легко наворачивались на его глаза. Когда он слушал чтение Корана, его сердце таяло, а по щекам обычно струились слезы…
Он сам очень любил читать хадисы, поэтому часто приглашал меня в свои покои, и там, окруженный книгами хадисов, которые собрал, он начинал читать; и всякий раз, когда доходил до хадиса, содержащего назидательный фрагмент, он становился таким растроганным, что на глаза его наворачивались слезы.
Он проявлял величайшее почтение ко всему религиозному, открыто утверждая, что верит в воскресение и восстание из могил телами [т. е. не только духовное, но и телесное Воскрешение, как это принято у христиан] и в то, что добродетельные будут в раю, а злодеятели — в аду. Он твердо верил во все, что ниспослано из учения Божественного закона, всем сердцем принимая его положения. Он терпеть не мог философов (приверженцев античной философии. —
Глубоко веря в Бога, он… рассматривал Его как величайшую опору и всегда уповал на Него».
Первые войны
В XII веке Арабский халифат, где правила династия Абассидов, был раздроблен на несколько фактически независимых государств. Слабость арабов позволила крестоносцам во время Первого Крестового похода в 1099 году захватить Иерусалим — город, священный для представителей трех мировых религий: иудеев, христиан и мусульман.