Саладин. Султан Юсуф и его крестоносцы

- В нашем положении есть немалые выгоды, - сам голый и мокрый, как новорожденный мышонок, попытался я уверить таких же голых и мокрых "мышат". - С нами хотели разделаться еще в море, и это значит, что враги короля Ричарда и враги великого султана узнали о замысле султана Юсуфа.

- Как будто король Ричард и великий султан - не враги между собой, - теперь усмехнулся Эсташ Лысый.

- Жизнь гораздо сложнее. Если хорошо подумать, то нетрудно понять, что теперь они союзники, - сказал я, глядя на франка, как на глупца.

Чтобы не подтвердить о себе мое мнение, Эсташ решил смолчать в ответ.

- Во всяком случае несомненно одно: есть могущественные силы, которые хотят поскорее покончить с нами. И сделать это как можно незаметнее - продолжил я. - Теперь же, согласитесь, им будет очень нелегко найти нас. Возможно, они даже вздохнут с облегчением, увидев обломки корабля, и успокоятся, решив, что буря сделала всю работу и к тому же задаром. Все спасены, кому суждено было добраться до берега, и теперь мы греемся у огня. Значит, рус прав: Всевышнему угодно наше дело.

- Твоему Аллаху или же нашему Господу Иисусу Христу?.. - снова забормотал Эсташ де Маншикур. - Вот в чем загвоздка.

- Не будем спорить, - резко пресек я этот разговор, способный окончится совсем не уместным здесь джихадом. - Единому Всевышнему, Который на небесах и пути Которого неисповедимы. С вас довольно? Кто не верит в такого Бога?

Молчание стояло всего пару мгновений.

- Не все спасены, - донесся вдруг тихий голос, и мы не сразу догадались, что он принадлежит Жану де Брасу, так глухо и хрипло заговорил франк.

Все с удивлением посмотрели на него, и оказалось, что он уже не сидит, а лежит на боку и тяжело дышит.

- Что случилось, Жан? - с тревогой спросил рыцарь Джон.

Тот провел рукой по губам и вытянул ее к огню. Все увидели на его ладони яркую полоску крови.

- У меня грудь наполняется кровью...- прошептал он и попытался улыбнуться. - Как во время дождя бочка под крышей. Я не доживу до утра.

Тут все мы захлопотали и, побросав на землю еще влажные, но все же теплые одежды, устроили Жану де Брасу место поудобнее и помягче. Оказалось, что там, где он лежал, весь песок под его головой был уже на целую ладонь пропитан кровью.

- Потерпи, Жан, помолись побольше, и Господь пошлет тебе выздоровление, - подбадривал его Эсташ Лысый. - Ведь не зря же Он уберег тебя в эту страшную бурю.

- Больше всего в жизни я боялся утонуть... с тех пор, как едва не утонул мальчишкой в болоте, - признался тот. - У меня была только одна искренняя и самая жаркая молитва: Господь, не дай мне захлебнуться... Я вымолил все, чего действительно хотел. Грех просить большего.

- Соберись с силами и дотерпи до утра, - велел ему рыцарь Джон. - Мы первым делом найдем тебе священника.

- Не трудитесь... Только беду накличете, - предупредил Жан де Брас и стал говорить, как в полусне: - Когда-то я обидел одну девчонку. Дочку шорника. Она прокляла меня и сказала, что я умру без исповеди. Я только посмеялся. Чего стоит проклятие простолюдинки... Теперь Господь Иисус Христос показал мне цену такого проклятия. Вот что я скажу... Когда из тебя по капле выходит кровь, в жилы по капле входит правда... и начинает течь... по твоим жилам... вместо крови. Она жжет сильнее адского пламени. Только изнутри. Это еще хуже... И наша дорога - не что иное как дорога на тот свет. Нас освободили из застенка, потому что мы уже умерли... Не бойтесь, не бойтесь, друзья. Господь милостив. В этой дороге каждому из нас воздастся по грехам. Лучше раньше... лучше раньше...

- Эсташ-Вепрь однажды поджег дом, и в нем сгорела целая семья, - пробормотал другой Эсташ, еще остававшийся в живых. - Он никого не выпускал наружу.

- Это случилось в Палестине? - спросил я.

- Да, - кивнул франк. - Незадолго до того, как он попал в плен. Может, кто знает, за что так прищемило нашего Ренье-Красавчика?

Посвященных в грехи Ренье де Фрувиля не нашлось, только сам Жан де Брас то ли предположил, то ли увидел что-то своим предсмертным взором:

- А его прищемило так же, как и меня...

- Похоже, до короля Ричарда доберется только наш добрый Анги... Он почти святой, - мрачно усмехнулся рыцарь Вильям.

Но Ангеран де Буи только повесил голову, и в гроте, теперь уже напоминавшем не спасительную теплую норку, а преисподнюю, воцарилось тяжелое молчание.

- На самом деле мы все уже давно мертвы. Сарацины отрубили нам головы в Иерусалиме и отпустили души на покаяние, - ошеломил товарищей Эсташ Лысый. - Теперь наш путь лежит через Чистилище, и, если король Ричард еще жив и здоров, до нам не видать его, как собственных ушей.

- Тогда Вепрь уже искупил грехи и блаженствует себе в раю, - сделал мудрый вывод рыцарь Вильям. - Если хорошо подумать, нам нужен не король, а священник.

Жан де Брас вдруг широко открыл глаза и, ясно посмотрев на меня, сказал неожиданно бодрым голосом:

- Ты... ты помолись обо мне.

Меня охватила растерянность:

- Почему я? Попроси единоверца. Их вон сколько!

- Да, некоторым еще придется помаяться, - злорадным эхом откликнулся рыцарь Вильям.