Саладин. Султан Юсуф и его крестоносцы (СИ)

- Возможно. Ему ничего не оставалось, а то могли обвинить в сговоре с нами - ответил я. - Выходить к этим людям нельзя ни при каких обстоятельствах.

- Посмотрим, - с досадой, будто я задеваю его честь, обронил англичанин и снова в полный голос обратился к тому, кто был внизу: - Я первым просил вас назваться. Но готов уступить. Мы находимся на службе у мессира Дьердя Фаркаши и привезли в монастырь священную реликвию. Настоятельница монастыря, мать Мария, может подтвердить.

- Женщину под страхом смерти можно заставить признаться в чем угодно, - ответили нам. - Мы должны во всем убедиться сами, и поэтому повторяем требование открыть ворота. В третий раз просить не будем.

Кое-что в этом требовании мне очень не понравилось, и я сразу сказал об этом рыцарю Джону:

- Больше всего мне не нравится то, что он сохраняет вежливость и необычайно терпелив.

- Надеюсь, вы - дворянин, мессир! - крикнул Джон Фитц-Рауф. - Если да, то требую назваться. Лишь после этого мы примем решение!

- Я уступаю, и потому больше никаких переговоров не будет, - не менее вежливо пригрозил незнакомец. - Вы имеете честь говорить с Лотаром фон Остерфремде, ближним вассалом герцога Людвига Австрийского.

- Вот этого нам как раз не хватало! - с тяжелым сердцем прошептал я, теперь уже почти не сомневаясь, что ядовитые змеи уже ползут по нашему следу.

- Мессир! - донесся снизу, но стороны обители, голос Эсташа де Маншикура. - Мессир! Ангеран де Буи умирает. Он просит вас обоих прийти к нему как можно скорее.

- Всемогущий Боже! - прошептал едва не в отчаянии рыцарь Джон. - Так мы не доберемся до короля Ричарда. Ангелы все-таки приберут нас тут всех по одному!

Он пообещал вассалу австрийского герцога, что вскорости примет решение, и мы поспешили вниз.

Ангеран де Буи дышал уже тяжело и часто. Его неподвижный взор был направлен в потолок, но, когда мы склонились над ним, он словно очнулся и очень обрадовался нашему появлению.

- Помолитесь за меня у Гроба Господня! - попросил он.

- Тот из нас, кто с Божьей помощью доберется до Иерусалима, обязательно помолится, - пообещал Джон Фитц-Рауф.

- Это очень хорошо! - с блаженной улыбкой проговорил Добряк Анги. - Я хотел вам сказать... Я так сожалею... Но вы должны знать, почему теперь настала моя очередь. - Он содрогнулся и натужно кашлянул. - Мне больше нет дороги... Мы со старшим братом играли наверху, в донжоне. Он полез в бойницу... Было скользко... Дождь... И он сорвался. Я еще мог ухватить его... но помедлил. Дьявол остановил меня... Я помню этот проклятый шепот... "Теперь все будет твое!" Брат разбился насмерть. Там были камни внизу. Они стали красными. Никакой дождь не мог смыть с них кровь моего брата... Я очень рад, что суд уже начался... а то уже нет никаких сил терпеть... Так тяжко... Так...

Он вновь содрогнулся - и затих.

Рыцари перекрестились.

Настоятельница стала умолять нас покинуть монастырь, обещая позаботиться о покойном. Она уверяла нас, что, если мы задержимся, чужаки наверняка ворвутся в обитель и устроят в ней ужасный погром. Что мы могли сказать ей в ответ, как успокоить?

- Здесь есть подземный ход! - вдруг подала голос монашка, которую спас покойный Добряк Анги.

Все это время она стояла позади нас, едва слышно всхлипывала и вытирала слезы со щек.

- Сестра Сусанна! - грозно прикрикнула на нее настоятельница. - Закрой рот! - И снова обратилась к нам умоляющим тоном: - Что из того, благородные господа, что есть ход, ведущий через подземелье в лес? Ведь они ворвутся и станут искать вас. И конечно же подумают, что мы были вашими пособниками. Тогда насилие будет куда ужасней! Неужели вы решитесь отяготить вашу совесть?.. Поберегите, наконец, вашу честь, благородные дворяне!

- Не отяготим, мать настоятельница, - с горькой усмешкой сказал Эсташ де Маншикур. - На наш воз больше не поместится...

После этого он обратился к нам:

- Теперь послушайте меня. Имеющий глаза да увидит... Видно, и впрямь сам Господь велит нам ответить на земле за совершенные грехи. Уж если кому и суждено добраться до короля Ричарда и оказать ему помощь, так только одному вам, мессир. - Разумеется, он имел в виду Джона Фитц-Рауфа. - А для меня этот монастырь, судя по всему, окажется чистилищем... Я как всегда слишком самонадеян.

- Что вы задумали, Эсташ? - с опаской спросил его рыцарь Джон.

- Нас осталось всего трое. С Даудом - четверо, - не ошибся Эсташ Лысый. - При такой численности уже не важно, сколько человек нападут на замок, где содержится в плену король Ричард. Возможно, что вдвоем будет даже проще исполнить это дело, порученное сул... - Он осекся и смущенно кашлянул. - Так вот. Раз уж повелось между нами исповедываться напоследок, то теперь моя очередь. Знайте уж и вы, мать настоятельница. Однажды, по молодости, я тоже... тронул одну чистую девушку. Ее родители были торговцами в Тулузе. Они поместили ее в монастырь, а потом я узнал, что она утонула. Поговаривали, что она сделала это по своей воле. Вот и вся исповедь. Аминь!

Настоятельница перекрестилась.