Саламандра

— Патрон не ошибся; вы, художники, повсюду все зарисовывающие, представляете настоящую угрозу. Необходимо было убедиться; ему хватило одного взгляда, чтобы зародились подозрения. «Надо срочно отыскать этого парня, — сказал он. — Никогда не знаешь, что они там могут нарисовать. Может быть, уже и поздно». И это едва не стало поздно, старик. Вот только тебе приспичило закончить картину, прежде чем копы набросятся на тебя с расспросами. А твоя жена не хотела, чтобы ты медлил. Женская интуиция, старик. Следовало к ней прислушаться.

— Набросок у тебя, — заметил Вальдес с горечью. — Бери и уходи.

Стэн снова улыбнулся — оскал хищника, более пугающий, чем словесная угроза.

— Ты не очень гостеприимен; лучше бы тебе следить за словами. Я не люблю людей, которые со мной невежливы.

Он бросил окурок в лицо художника; окурок попал в щеку, и Стэн засмеялся своим беззвучным смехом.

— Набросок я заберу, а вот память у тебя не отнимешь и язык не вырвешь.

Стэн помолчал мгновение, нехороший блеск оживил тусклые глаза.

— Слушай, а это идея. Очень интересная идея, а, старик?

Вальдес слегка побледнел, но промолчал. Нужно действовать очень, очень осторожно, не стоит изображать героя. Не исключено, что, в случае необходимости, придется даже спровоцировать его на выстрел, все-таки это лучше тех маленьких радостей, которым этот тип, похоже, предпочитает предаться. И Мария! Нужно тем или иным образом избавиться от парня до того, как она вернется от парикмахера.

— Нет, это не решит проблемы, — сказал Стэн с сожалением в голосе. — Даже если бы художники не умели писать. Но я боюсь, что ты-то написать сумеешь; или набросаешь другой рисунок.

— Ладно, — сказал Вальдес спокойным тоном. — Как ты намереваешься поступить со мной?

Он это хорошо знал, но любой способ выиграть время уместен. Минуты, которые проходили, являлись отсрочкой, и каждая могла предоставить необходимый шанс.

— Тебе что, рассказать в подробностях? Не выдумывай, старик. Босс велел уладить дело с тобой. Как только копам станет известно о третьем человеке на борту, речь пойдет уже не о несчастном случае, а о преступлении. И потом там страховка: такая связка бабок, какую ты ни разу в своей жизни не видел.

— Чего же ты ждешь? — сухо спросил Вальдес.

Время шло; Мария вот-вот вернется. Нужно было спровадить убийцу до ее прихода, даже если это будет стоить нескольких минут жизни. В свое время один из Вальдесов стоял во главе великой Армады; в семье трусости себе не позволяли. Нельзя допустить, чтобы Мария столкнулась с этим убийцей.

— Я жду твою жену, — ответил Стэн. — Она должна скоро прийти. Там у парикмахера одна из моих подружек слышала ее слова.

Стэн выдержал паузу, надеясь насладиться отчаянием, но Вальдес никак не отреагировал; лишь краткая вспышка блеснула в глазах. Лицо убийцы омрачилось почти детским разочарованием. Он приблизился к самому большому полотну, вызывающе подбоченясь.

— Что за штука? Похоже, что-то горит.

— Это саламандра, — ответил Вальдес.

Потом, заметив, что тот не понимает, пояснил:

— Мифическая рептилия, которая живет в огне.

— Да что ты говоришь? По мне, это просто мазня.

Он вынул сигарету изо рта и вдавил в холст, выбрав самое пламенеющее место на картине. Лак под окурком быстро оплавился, затем огонек погас, оставив пятна дегтя на ярких красках полотна. Вальдес поморщился.

— Для художника ты неплохо устроился, — заметил Стэн, пройдясь по студии.

Это была просторная комната почти без мебели, очевидно, бывший чердак, поскольку под сводом двускатного потолка имелось огромное слуховое окошко. Сами окна были маленькими и надежно перекрывались ржавыми прутьями решетки. Ничто не загромождало комнату, только тюбики с краской на маленьком столике, палитра и холсты на подрамниках и мольбертах.

— А ты не можешь не впутывать мою жену в эту историю? — спросил Вальдес.

Ему было трудно говорить твердым голосом, приходилось бороться с бессмысленным желанием умолять убийцу. Это было совершенно бесполезно; парень лишь упивается чужим унижением и отчаянием.

— Я ей почти ничего не сказал, она не знает, сколько человек было на борту корабля. К тому же, это не прямое свидетельство, а с чужих слов. Для суда оно ничего не значит. У вас нет необходимости убивать и ее.

— Босс не собирается доводить дело до суда, — улыбнулся Стэн. — Если у копов возникнет хотя бы подозрение, что на судне побывал еще кто-то, ему крышка. Но подожди, старик, — кто говорит об убийстве? Я всего лишь хочу задать Марии несколько вопросов, и если она не знает ответов, ничего с ней не станется. Босс даже специально предупредил: «Делай, что хочешь, Стэн, только не трогай маленькую женушку этого парня». Босс очень чувствителен к таким вещам.

И снова Стэн засмеялся своим беззвучным смехом.

— Я тебе не верю, — сказал Вальдес.

— Ладно, не верь.

Стэн с жадностью принялся за десятую сигарету. В ярком свете, падающем из-под крыши, Вальдес заметил, как напрягаются и играют под кожей желваки. Он уже наслаждался предстоящим убийством, для художника в этом не было сомнения.