Саламейский алькальд (другой перевод)

Я помогу второй, и этим,

Отец мой, выполню сейчас

Я два твоих святых завета:

За дело правое сражаться

И женщин чтить. Тебе послушен,

Я женщин чту - и тем уж самым

За дело правое я бьюсь!

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Глубь леса. Появляется Исавель, вся в слезах.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Исавель одна.

Исавель

Пусть никогда для глаз моих

Не всходит ясное светило,

Чтоб в блеске утренних лучей

Себя самой я не стыдилась!

И ты, обильная звездами

Быстробегущая весна!

Не дозволяй, чтобы Аврора

Вступила на твои поля

Лазурные, чтоб громким смехом

Иль плачем тихий взор смутила

Твоих очей... а если надо

Пусть лучше плачем, а не смехом.

О величайшая планета!

Останови свой бег на время

Среди холодной пены моря

Далекого! Дозволь хоть раз,

Чтоб ночь трепещущую власть

Свою над миром удлинила,

Неуловимая! Пусть скажут

О божестве твоем, что ты

К моей мольбе теперь склонилась

По воле, не по принужденью.

О, для чего тебе всходить?

Затем ли, чтоб в судьбе моей

Злодейство видеть всех огромней,

Жестокость, злее всех других,

Что, людям в стыд, решило небо

В своих скрижалях начертать?

Но горе мне! Я вижу ясно:

Жестокость - вот вся власть твоя.

С тех пор как я тебя молю,

Чтоб ты замедлила свой бег,

Глаза мои уж видят ясно

Твой светлый лик - из-за горы

На небо всходит он. Увы!

За мною гонится, меня

Преследует так много разных

Невзгод и бед и беспощадность

Судьбы безжалостной! Зачем

Твой ярый гнев в их круг вступает?

Чтоб честь мою сгубить верней?

Что делать мне? Куда пойду?

О, если в дом меня направят

Мои заблудшие стопы,

Пятно тогда я наложу

На моего отца - он стар,

Другого не имел он счастья

И радости другой, как только

Глядеться в ясную луну

Моей девичьей чести. Горе!

Сегодня здесь ее затмило

Такое грубое пятно!

А если больше не вернусь

Из уважения к отцу

И страхом мучимая в дом наш,

Сама доставлю я возможность

Всем говорить, что я была

Участницей в моем позоре,

Что в неразумной слепоте

Невинность выдать я хочу

За поручительницу злую

Коварства. Ах, как дурно, дурно

Я поступила, что бежала

От брата моего! Уж лучше

Меня сразил бы гордый гнев

В тот самый час, как он увидел

Мою печальную судьбу.

Я позову его, - быть может,

Вернется он, пылая мщеньем

Еще сильнейшим, и меня

Пронзит мечом своим. Я слышу,

Как эхо повторяет чьи-то

Слова неясные, как будто

Они...

Педро Креспо (за сценой)

Вернись, убей меня!

Немилосердно оставлять

Живым несчастного! Вернись

И станешь благостным, убийца!

Исавель

Чей это голос? Произносит

Слова неясно, еле слышно,

Себя признать он не дает.

Педро Креспо (за сценой)

Убейте же меня! Должны вы

Быть милосердными.

Исавель

О небо!

Другой здесь призывает смерть,

Другой несчастный, как и я,

И он живет, хоть жить нет силы.

(Раздвигает ветви и видит Педро Креспо, привязанного

к дереву.)

Но что глаза мои здесь видят?

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Исавель, Педро Креспо.

Педро Креспо

О, если милосердья подвиг

Свершить ты жаждешь, человек,

И для того теперь пугливой

Стопой тревожишь эти горы

Приди, убей меня!.. Но, небо,

Что видят здесь глаза мои?

Исавель

С руками, связанными крепко

За крепкою спиною дуба...

Педро Креспо

Взывая к жалости небес

Своим стенаньем, криком скорбным.

Исавель

Отец мой!..

Педро Креспо

Дочь мою я вижу...

Исавель

Отец, сеньор мой!

Педро Креспо

Дочь моя!

Скорее развяжи мне руки.

Исавель

Не смею... Если эти узы,

Что держат пленником тебя,

Мои развяжут руки - знай,

О мой отец: я не дерзну

Поведать о моих несчастьях.

Как только ты свои на воле

Почуешь руки, - гнев падет

На обесчещенную дочь,

А я хочу, чтоб прежде ты

Услышал о моих страданьях.

Педро Креспо

Молчи, о Исавель, молчи,

Не продолжай! Увы! Есть беды

Чтоб рассказать о них, не надо

Упоминать...

Исавель

Но много есть

Такого, что узнать ты должен,

И неизбежно распалится

Твой гнев, когда о том услышит,

И ты захочешь отомстить,

Еще рассказ мой не дослушав...

Этой ночью я дышала

Безмятежностью счастливой

Седина твоя покровом

Мне являлась и сулили

Счастье годы золотые...

Вдруг, закутаны плащами,

(Порешив, что сломит дерзость

То, что честь оберегала),

В дом ворвались к нам злодеи

И меня схватили... Небо!

О, не так же ль волк голодный

И свирепый похищает

Из-под груди нежной матки

Неразумную овечку?..

Капитан, - неблагодарный

Гость, при первом появленье

В дом наш внесший столько всяких

Неожиданных предательств,

Ссор, обид и подозрений,

Был тем первым, кто в объятья

Взял меня; ему другие

Прикрывали путь злодеи,

Что в его отряде служат.

Лес глухой ему надежным

Стал приютом... О, когда же

Для злодейства, лес и горы,

Не являлись вы приютом?..

Здесь, сама себя не помня,

На себя взглянуть два раза

Не успела я, как голос

Твой, что следовал за мною,

Перестала слышать. Ветер

Ты вверял ему движенье

Губ твоих - за расстояньем

Становился все слабее.

То, что прежде было словом

И людской разумной речью,

Уж не голосом, а эхом

И простым казалось шумом,

Вестью смутною являлось.

Так порою человек

Долго слышит, удаляясь,

Звук трубы, или, вернее,

Уж не звук - лишь весть о звуке...

Тут злодей мой, увидавши,

Что за ним уж нет погони,

Что лишилась я защиты

И сама луна сокрыла

В темных тучах свет свой (горе,

Горе мне! О вечно злая!

Свет заемный ты сокрыла,

Что тебе дарует солнце),

Тут злодей мой вздумал (горе,

Горе мне!) лукавой речью,

Повторенной сотни раз,

Приискать любви преступной

Оправдание... О, как же