Саламина

- Но, мистер Кент, постойте, - сказал он, - подождите. Видите ли, мистер Кент, не сейчас. Видите ли, я, может быть, поеду в Данию этим летом или в будущем году. Нет, мистер Кент, сейчас я бы этого не затевал. Видите ли...

- Я думаю, что сделаю это один, - сказал я.

Начиная с марта эскимосы стали все больше и больше говорить о зале для танцев, который они получат, и даже представлять в мыслях здание на том месте, которое для него предназначалось. А место было выбрано превосходное: в самом центре. Два года назад этот участок занял Иохан Ланге, площадка была сухая, выровненная с приготовленным прямо для нас бетонным фундаментом. Если и требовались права на владение участком, то бывший владелец передавал их нам в дар. В исполненный добрых предзнаменований День памяти жертвам гражданской войны мы уложили нижний венец.

Все жители принимали участие в строительстве дома. Пол, пол танцевального зала был уложен полностью к вечеру того же дня. Мы поставили столбы и огородили место веревками, подобно рингу. До завтрашнего сражения!

В день рождения погода была прекрасной, о такой можно только мечтать: безоблачная и мягкая. Незаходящее солнце совершало движение по кругу, как будто для того, чтобы благословить все со всех сторон. Если б пол нашего здания был окружен стенами и покрыт крышей, то в этот день нам бы захотелось убрать их. Нужда - элемент счастья или его предпосылка; в раю должно быть как раз настолько холодно, чтобы блаженные нуждались в солнце. Как раз настолько холодно, как в Гренландии в тот день, 31 мая.

Для полного счастья блаженные должны испытывать нужду в райских плодах, подобно жителям поселка, нуждавшимся в кофе и пирогах в этот майский день. Они должны изголодаться по развлечениям, и луга, покрытые нарциссами, должны быть для них таким же хорошим местом для танцев, каким был сосновый пол для нас. Да, бог обошелся бы с нами плохо, если бы он не создал обетованную землю на 71°15' северной широты и 53°20' западной долготы в том виде, какой она имела 31 мая 1932 года. Всю эту светлую ночь не прекращался топот ног танцующих. Уж в этом-то отношении праздник был божественный!

Троллеман специально явился поговорить со мной на следующий день.

- Зал для танцев, - сказал он, - не может находиться здесь. Это противоречит закону.

- Какому закону? - осведомился я.

- Закону, изданному администрацией, который запрещает возводить какое-либо частное строение ближе чем на двадцать шагов от административного.

- А вблизи от какого здания находится зал для танцев? - снова спросил я с удивлением.

- А вот от этого склада, - указал он пальцем. - Вы не можете возводить здание танцевального зала там, где вы начали строить.

На том месте, куда показал Троллеман, стояло расползшееся древнее, сильно разрушенное строение, похожее на дом пещерного человека, если у него был дом. Путешественник мог подумать, что это обломок восемнадцатого века. Низкие, осевшие, готовые развалиться покатые стены из дерна окружали клочок земли. Неструганые доски, образующие крышу, провисали. Живописная старая развалина или оскорбляющее взор грязное пятно, как вам будет угодно. В этой постройке еще продолжали хранить бочки с жиром. Она была под стать бондарной. Около склада, ближе чем в двадцати шагах, нарушая закон, стояли дома Рудольфа и Ионаса. Дом Иохана Ланге простоял десять лет на том месте, где мы сейчас начали строить. По-видимому, раньше никому не приходило в голову, что этот старый сарай - здание; никому - до Троллемана. Народ заговорил об этом и со свойственной гренландцам мягкостью желал Троллеману лопнуть. "Подождем, - подумал я, - а потом пойдем к управляющему".

Но в мае... Поговорим лучше о другом. Это случилось в полночь.

Старый Эмануэль, гордый и могучий внук ангакока, все еще ходил на охоту. Весной он молодел и охотился вместе с самыми лучшими охотниками. Если можно было передвигаться по льду, Эмануэль первым отправлялся на лед и последним покидал его весной. И вот примерно в то самое время, когда мы блуждали в тумане, Эмануэль вместе с молодым спутником выехал на санях охотиться на тюленя близ Свартенхука. Через день или два после его отъезда задул сильный восточный ветер; изъеденный теплом лед оторвало от берега на протяжении многих миль и понесло в открытое море. Со слабой надеждой отыскать какой-нибудь след Эмануэля и его спутника-юноши люди обыскали кромку льда и берег у Свартенхука. Бесплодные поиски подтвердили опасения: замечательный старик и юноша пропали.

В это время в Игдлорсуите гостил хороший художник, даровитый резчик по кости, начитанный, культурный, очаровательный уманакский пастор гренландец, Отто Розинг. Я пошел к нему, поговорил о трагической гибели Эмануэля и спросил, будет ли мне разрешено поставить в его память крест на кладбище.

- Будет, - сказал он и поблагодарил меня.

Я сделал на бумаге эскиз креста.

- Восемь дней прошло, как он уехал, - сказал кто-то за столом в день рождения.

Мы подняли бокалы, выпили.

- В память Эмануэля.

Как раз в полночь вошел Тобиас, наш мальчик, помогавший по хозяйству.

- Эмануэль вернулся, - сказал он.