Саламина

К уже известным фактам, свидетельствующим о редкой восприимчивости Саламины и чувствительности Мартина, я могу добавить, что вкус гренландцев в подборе цветов, их восприятие музыки (сейчас они пользуются нашими гаммами), их пища (если отвлечься от предрассудков, относящихся к ее виду и происхождению), их понятие о том, что хорошо пахнет и что приятно на ощупь, - все это, как у нас. Их спокойные голоса, приятные бесшумные движения, миролюбие говорят о тонкости натуры, которой мы можем только позавидовать. Мирная обстановка должна порождать спокойствие; столь прекрасное окружение должно вызывать полную гармонию характера и чувств человека. Природа для жителей Гренландии, я уже говорил об этом, значит больше, чем для нас. Они (мы сами придумали это выражение) - дети природы.

Но другое дело - характер. Он отличен от чувств, дисциплинирует чувства, удерживает в границах беззаботное потворство себе - неприятная обязанность! Я надеялся в этом рассказе о Гренландии избежать чрезмерного подчеркивания трудностей жизни охотника гренландца. Его страна - студеный Север; его стихия - море; его опасности - шторм, лед, случайности охоты, всего этого достаточно, чтобы по спине поползли мурашки. Расписывать их значило бы мелодраматизировать Север и фальсифицировать бесспорную истину, что для гренландца все это обычные будни. Охотник стойко борется с опасностями, легко переносит лишения. В этом проявляется его характер.

Вылезть из теплой постели - он любит ее, и она у него есть - и, не позавтракав, в темное морозное январское утро, положив каяк на голову, тащить его милю или две по неровному льду до чистой воды, спустить на воду и грести туда, где с первой полоской рассвета могут появиться тюлени; ждать часами, мерзнуть, отмораживать щеки и руки; и делается это не по фабричному гудку, не в точно установленное время и не под присмотром хозяина, а по собственной воле и изо дня в день - вот что формирует характер.

Гренландские охотники - настоящие сильные люди, привыкшие к суровой трудовой жизни, полной лишений. Создание их законов обошлось без вмешательства Ликурга, их установили условия жизни. Это героический народ, и я рискну заявить, что на стенах домиков из дерна, в которых живут пятнадцать тысяч мирных гренландцев, висит в рамках больше датских королевских дипломов за исключительную храбрость, чем мы можем предъявить медалей конгресса, приходящихся на миллионы людей.

Гренландцы - настоящие люди: они безропотно переносят лишения, ведут трудную жизнь под открытым небом, выполняют тяжелую работу, терпят голод, холод, комаров. То же можем делать и мы.

В горячем цехе на заводе Форда в Детройте работают преимущественно негры: установлено, что они переносят жару лучше белых. В этом, может быть, сказываются расовые различия, а может быть, годы работ на хлопковых плантациях Юга. В экспедиции Пири к Северному полюсу был негр. Когда-то говорили, что эскимосы не долго могут жить в умеренном климате. Это чистый вздор: очень много эскимосов живет в Дании. Широко распространено мнение, будто бы эскимосы не так, как мы, ощущают холод. Вероятно, и это миф. Во всяком случае, их толстые щеки не дают им никаких преимуществ: они обмораживаются быстрее наших худых лиц. И бок о бок с этими чистокровными эскимосами работают "белые гренландцы". Вторые ничуть не лучше первых, но такие же хорошие. Если белый захочет, то может выдержать очень многое. И к тому же с удовольствием. Вы сомневаетесь?

Мой сын, четырнадцатилетний мальчик (я сейчас пишу о событиях 1935 года), в феврале ездил вместе с почтой в Уманак. Они попробовали проехать по одному маршруту, но, натолкнувшись на тонкий лед, избрали другой, проход по суше у начала фьорда Кангердлугсуак. Дорога все время была плохая: на льду, покрытом снегом, они провалились в воду; на берегу лежал глубокий снег, намело большие сугробы. Для перехода по суше в нормальных условиях требовалось от двух до трех часов; у них он занял почти два дня. Они четыре дня добирались до Уманака, проведя две ночи под открытым небом. Стояли самые холодные дни, температура опускалась до -35° и -40°. Два гренландца (вся группа состояла из четырех человек) были одеты в оленьи шкуры. Мальчик не захотел взять свою меховую одежду: "Слишком жарко в ней", - сказал он. Все четверо спали, сидя в палатке на санях сына размером три фута на шесть. Мальчик отморозил нос, все гренландцы отморозили носы и щеки, а один охромел от растяжения связок ("подвернул ногу в колене"); сын мой вернулся домой в хорошей форме и очень веселый: "Здорово было!"

Гренландцы не понимают, почему европейцы должны быть богатыми, когда они бедны; почему кто-то владеет кучей вещей, а у других их нет (я пробовал объяснить это, но запутался). Здесь в трудное время тот, кому повезет на охоте, делится мясом со всем поселком. Все получают свою долю, но никто не благодарит за это. Когда я на рождество раздавал на сто долларов подарков, лишь немногие говорили "спасибо", большинство же даже и не помышляло о благодарности. Они знают, что нам это льстит: они искусные льстецы.