Саламина

Как-то весной один из жителей острова приехал в Кекертат на санях убитого Нернака. Проснувшись утром, приезжий не нашел саней. Возможно, это старшая дочь Нернака, Унасален, узнала отцовские сани и ночью, когда все спали, спрятала их в расселине во льду.

Через несколько лет после этого происшествия два молодых человека явились к вдове Нернака. Они сказали, что в их поселке живет женщина, родственница убийцы ее мужа. Вдова должна отомстить за мужа, убить эту женщину, а они ей помогут.

Вдова Нернака решилась действовать. Была весна, пригревало солнце. Жители поселка оставили дома и раскинули палатки. Крыши палаток были из тюленьих шкур, а стенки из тюленьих кишок. И вот настал день, когда вдова увидела женщину, которую собиралась убить. Та стояла лицом к солнцу у входа в палатку. Вдова незаметно подкралась сзади и схватила ее за плечи. Молодые люди, подбившие вдову Нернака на убийство, стояли поблизости, но напрасно она пыталась поймать их взгляд. Они ей не помогли.

Тогда вдова уперлась коленом между лопатками женщины и оттянула ее плечи назад, изо рта женщины потекла кровь, все окрасилось в красный цвет.

(Обычно в то время, когда ставят палатки, жители переходят на новые места. Таким образом, вдова Нернака смогла оказаться по соседству со своим врагом.)

Когда сыновья Нернака; Кивиулик и Атате, выросли, стали хорошими охотниками, они покинули Кекертат и отправились в Саркак; они оба уже были крещены.

В Саркаке еще стоял лед, они поселились там. Весной лед близко подходил к их дому. Братья ходили на лед охотиться на белух и нарвала. Когда солнце начало пригревать, они расставили палатку и стали в ней жить. Дальше в глубь страны тоже в палатке жил человек по имени Этаркуток.

Однажды охотники, находясь на кромке льда, где охотились на нарвала, услышали крик: "Судно!" Оказалось, это были английские китобойные суда. Семья Кивиулика очень обрадовалась, увидев их. Она много зарабатывала, продавая на судах пустяковые вышивки. В обмен на них семья получала кусочки железа, иголки и разную старую одежду.

Говорят, в старое время в фьордах близ Игдлорсуита водилось много китов. Родные Кивиулика рассказали об этом английским китобоям, и те добывали китов. Когда английские суда ушли, случилось одно происшествие.

Из Карнуссака прибежала в Саркак белая собака. Когда она захотела вернуться домой, родственники Кивиулика повязали ей на голову платок, полученный от англичан, и собака побежала домой. Она принадлежала, надо сказать, любимой младшей дочери самого старого человека в Карнуссаке. Когда собака вернулась с платком на голове, старик убил ее, велел жене снять с нее шкуру и как можно скорее высушить.

Кивиулик и его младший брат к этому времени уже лишились матери и должны были заботиться только о старшей сестре - Унаралак.

Когда собачья шкура высохла, мать хозяйки собаки в присутствии мужа разрезала шкуру на полоски, какие употребляются для вышивания женских штанов, и отнесла их Унаралак. Унаралак сшила из них штаны и, когда они были готовы, надела их. Едва она это сделала, как у нее отнялись ноги и она начала вся трястись. Старейшие жители Карнуссака знались с нечистой силой и делали много злых дел, и вот теперь Унаралак, надев новые штаны с вышивкой, начала ходить на четвереньках, как собака.

Доведя Унаралак до такого состояния, Этаркуток, самый старый человек в Карнуссаке, послал и в Накердлок несколько полосок собачьей шкуры в подарок Эсераюк, старшей незамужней дочери Кассиака, жившей там со своим отцом.

Но Кассиак, прослышав о том, как у Унаралак отнялись ноги, взял полоски и отнес их вверх по фьорду, выше Накердлока. От дочери Кассиак это скрыл, но ночью, когда они укладывались спать, сказал:

- Я обошел с этими полосками вокруг дома, а потом выбросил их.

Позже им стало известно, что у всех жителей Карнуссака отнялись ноги, так что их дурные замыслы обратились против них самих.

Кунак и Эви

В начале этого рассказа мы говорили о двух мужчинах, отправившихся в колонию торговать, и о том, как одного из них, по имени Нернак, убили. У жены Нернака было два брата, Кунак и Эви. Эви женился, и у его жены родился сын. Когда сын начал ходить, Эви, по языческому обычаю, надел бусы на завязки его камиков. Сын подрастал. Можно было видеть, что он станет хорошим ходоком. Когда посторонние удивлялись быстроте его бега и хвалили его, отец, бывало, говорил:

- Когда бусина покатится, она не скоро останавливается. (Сын стал хорошим ходоком благодаря бусам, которые носил как амулет.)

Эви быстро ездил на санях, у него были быстроногие собаки, которых он натренировал, заставляя гоняться за мячом. Сын подрос и стал вместе с отцом ездить на санях. Иногда во время поездки отцу становилось холодно. Он слезал с саней и, чтобы согреться, бежал, держась за стойки. А сын в это время сидел впереди, втянув руки в меховые рукава. Случалось, он тоже слезал с саней и бежал слева впереди собак, размахивая меховыми рукавами, как крыльями. Тогда отец сравнивал его с соколом, летящим быстро и низко надо льдом. В то время они жили в Кекертате.