Салат из креветок с убийством

— Это меня и сбивало с толка, — кивнул Беркович. — Я думал: как он мог положить капсулу… Он не положил: он ее кинул. Как баскетболист кидает мяч в корзину и получает очко. Извини, Наташа, мне нужно на некоторое время…

— Конечно! — воскликнула Наташа. — Опять то же самое. Ты уходишь, как только начинается моя любимая передача! Ты это нарочно?

Но Беркович уже вышел.

* * *

Рон Хан прилетел из Штатов, полный впечатлений, он и подарки привез, Берковичу — водяной пистолет. Для Арончика, конечно.

— Эфраим мне рассказал о деле Альгарона, — сказал Хан, когда друзья спустились в кафе на первом этаже управления и заказали по чашке кофе. — Так тебе удалось доказать, что убил Финкель?

— Конечно, — кивнул Беркович. — Как я и думал: он отвлек внимание гостей и кинул капсулу в коробочку с приправой, которую сам же и попросил Альгарона показать. А потом ушел. Капсула быстро растворилась, и когда через полчаса Альгарон положил приправу в суп, яду там было столько, что отравить можно было всех гостей и остальных жильцов дома в придачу.

— Но как ты доказал? Наверняка Финкель не держал дома ничего, что могло бы…

— Ничего. Но в юности он играл в баскетбол, а навыки…

— Это косвенная улика.

— Конечно. Во время допроса он курил — по моему разрешению, — и, когда докурил сигарету, я показал ему на маленькую пепельницу, которую поставил у своего локтя, и он…

— Попал, естественно. Но это тоже косвенная улика, верно?

— Конечно. Плюс деньги, которые он положил на свой счет, будучи уверен, что алиби освобождает его от подозрений. Плюс показания тех, кого он обыгрывал.

— Косвенные улики, — повторил Хан.

— Количество которых создает новое качество, — сказал Беркович. — Но есть и прямая улика. Куда, по-твоему, отправился Финкель, когда ушел со дня рождения?

— Куда же? — заинтересованно спросил эксперт.

— Никуда! Он побродил вокруг дома — его видели соседи, — а потом вернулся и стал смотреть в окно. Хотел увидеть своими глазами, как… Понимаешь?

— И его видели?

— Конечно. Раньше мне и в голову не приходило опрашивать соседей — что они могли сказать? А тут…

— Да, — вынужден был признать Хан. — Это серьезная улика.

— Улика, заставившая Финкеля признаться, — сказал Беркович.

СТАРАЯ КУЛИНАРНАЯ КНИГА

Моргана убили поздно ночью, когда во всех соседних коттеджах люди спали. Никто не видел, как вошел и вышел убийца. Никто не слышал шума машины или чьих-то шагов. Следов тоже обнаружить не удалось. Никаких. Если убийца приехал на машине, то на сухом асфальте шины следов не оставили. Не оказалось никаких отпечатков пальцев, кроме пальцев самого Джулиуса Моргана и его сестры Жаклин, каждый день приходившей к брату, чтобы помочь по хозяйству.

Тем не менее, понятно было, что Морган знал убийцу, поскольку, похоже, сам открыл ему дверь в поздний час. Во всяком случае, вошел убийца в дверь, и при этом не сработала система сигнализации, а на дверном замке не было никаких следов взлома.

Убийца прошел в кабинет (самая дальняя комната под лестницей, ведущей на второй этаж), а может, хозяин сам его туда и провел. Здесь они, возможно, о чем-то поговорили, но ничего не пили и не ели. Морган сидел за письменным столом, а убийца зашел ему за спину и ударил по затылку бронзовой Эйфелевой башней, стоявшей на одной из полок с книгами, дисками и художественными альбомами, которые хозяин собирал всю жизнь.

Морган повалился головой вперед, а убийца, оставив его умирать, принялся осматривать ящики письменного стола, затем перешел к шкафам и стеллажам — это было понятно, поскольку все вещи стояли и лежали не на своих местах. Искал ли он что-то конкретное? Скорее всего — нет, ему, похоже, нужны были наличные деньги и драгоценности. Удовольствовался убийца тремя тысячами шекелей, взятыми из верхнего ящика письменного стола, и бриллиантовыми запонками, которые он снял с рукавов рубашки, висевшей в платяном шкафу. Больше ничего не пропало — во всяком случае, если, опять же, верить Жаклин Морган, которая лично сняла со счета по просьбе брата именно эту сумму и принесла ему деньги вечером, а он при ней положил пачку в ящик стола. Что до запонок, то Жаклин видела их тем же вечером, когда проветривала одежду.

— Посмотрите внимательно, — десятый раз повторял старший инспектор Беркович, — может, еще что-нибудь пропало? Книги, например? Здесь ведь редкие издания, верно?

— Редкие, — в десятый раз повторяла Жаклин, перекладывая с места на место тяжелые тома и маленькие томики. — Брат коллекционировал кулинарные книги, хотя сам был к еде абсолютно равнодушен. Я ему сто раз предлагала: давай, говорю, приготовлю тебе что хочешь по этим рецептам, да я и по своим могу, а он никогда не соглашался. Не нужно, мол, мне и магазинного супа из пакета достаточно.