Салат из креветок с убийством

— Там один торт в форме шляпы, — сказал Беркович. — Я даже подумал сначала, что это настоящая шляпа, ткнул пальцем…

Далия коротко рассмеялась, но, вспомнив, где находится, поджала губы.

— Да, — сказала она, помолчав. — Регина умела… Не часто, это все-таки гораздо труднее, чем обычный торт, возни больше, но если специально заказывали… Как-то она сделала торт в форме самолета, представляете? Это Орит заказывала, она тогда окончила курсы стюардесс и собиралась в первый полет. Шляпа, говорите? Это Гилель, он напротив живет, студент, на магистра учится. То есть, на адвоката, но и на магистра, кажется, тоже.

— Зачем ему…

— А он поспорил с кем-то! Про политику. Да, вспомнила! Если, мол, Абу-Мазен до осени не вернет себе власть в Газе, то Гилель съест свою шляпу. Осень уже началась, так что… Правда, у Гилеля и шляпы не было, просто выражение такое… Но обещание надо выполнять, верно? Вот он и заказал Регине… Господи, — скорбно произнесла Далия, — бедная Регина…

— Скажите, — Беркович быстро перевел разговор на другую тему, — я так понял, что Регина жила с детьми одна, ни с кем не ссорилась…

— Наоборот! — воскликнула Далия. — Ее все любили!

— И никто к ней вчера не приходил…

— Никто, — твердо сказала Далия.

— Ну, хорошо, — вздохнул Беркович. — Я вас больше не задерживаю. Присмотрите за детьми, хорошо? Социальные работники ими займутся, а пока…

— Социальные работники! — с возмущением сказала Далия. — Эти…

Продолжать она не стала, но и без того было ясно, что она думает о социальной службе.

— Пригласите соседа из второй квартиры… как его…

Беркович открыл блокнот, но Далия решила сама:

— Даниэль вам ничего не скажет, — заявила она, — он вчера вообще дома не ночевал. Лучше я вам Катрин позову с третьего этажа, они с Региной были подругами.

— Да, позовите, — благодарно кивнул Беркович.

Когда Далия ушла, он медленно обошел квартиру, внимательно все осмотрел, обнаружил второй холодильник в детской комнате, вот, значит, где Регина хранила обычные продукты. В дверь позвонили, но это была не Катрин, а полицейский, приехавший забрать торт на экспертизу. Когда он уходил, с третьего этажа спустилась Катрин — полная противоположность Далии: крупная полная женщина лет сорока.

Беркович хотел усадить соседку на диване, но она села к столу — видимо, привыкла сидеть именно здесь, когда забегала к Регине поболтать или обсудить женские проблемы. Что-то не давало Берковичу покоя, ему почему-то казалось, что он пропустил что-то, когда ходил по комнатам. Или, наоборот, что-то увидел, но не обратил внимания. Что? Он пытался вспомнить, и потому разговор с Катрин сначала получился каким-то вялым. Обычные вопросы, стандартные ответы…

— Вы часто бывали у Регины?

— Часто. Почти каждый день. Мы, можно сказать, дружили.

— У нее были враги?

— Нет, ее все любили. Как это все ужасно. Сначала мать, потом муж, теперь сама… Судьба такая, так на роду написано.

— Подруги у нее были, кроме вас?

— Нет…

— Она пекла торты на продажу. Значит, приходили клиенты?

— Конечно. Но посторонних она никогда… Все знакомые. Или по рекомендации.

— Часто? Я имею в виду: часто ли у Регины заказывали торты?

— По разному. Бывало — раз в неделю. Бывало — несколько тортов в день. Как у кого какое-то событие…

— Вчера, — сказал Беркович, — Регина приготовила шесть тортов, они в холодильнике. Но никто пока за ними не пришел, а ведь вряд ли она пекла торты на неделю вперед, верно?

— Почему не пришел? — удивилась Катрин. — Утром все приходили, хотели забрать, но полицейский, что тут был, всех прогнал.

Черт, — подумал Беркович. Уж этот Штайнер! Шкуру спущу! Разве можно так работать?

— А как их теперь найти? — сказал он. — У Регины была книга записей? Наверняка была.

— Не знаю… — неуверенно произнесла Катрин. — Это же все знакомые… Что-то она записывала на листках, кого-то помнила так…

— Понятно, — вздохнул Беркович, отметив в памяти, что надо будет поискать листки с записями. И, конечно, найти хозяина надрезанного торта. Хотя… Если Регина приготовила торт для продажи, то почему отрезала кусок? Если пекла для себя, то почему кусок оказался отравленным? Может, кто-то принес торт с собой, оставил… И Регина лишь через день решила попробовать? Ведь вчера не приходил никто. Странно все это. Может, женщина покончила с собой?

Будто прочитав его мысль, Катрин сказала:

— О смерти Регина никогда не думала, ей же надо детей поднять…

— Да, конечно, — кивнул старший инспектор. — Скажите, Регина сама ела торты, которые готовила? То есть, я хочу сказать…

— Готовила ли она для себя? — поняла вопрос Катрин. — Ну, конечно! Вчера, например. Пробовала новый рецепт. Хороший торт получился, с заварным кремом, и сверху вишенки.

— Так, — сказал Беркович. — Пойдемте.

Он повел женщину в кухню и открыл холодильник.

— Этот? — спросил он.

— Тот самый, — кивнула Катрин. — Видите, порезанный. Мы еще днем с Региной попробовали по кусочку.

— И вы… хорошо себя чувствуете? — осторожно спросил Беркович.

— Конечно. Отличный торт. А что?

Беркович промолчал. Никто из свидетелей не знал, что Регину отравили. Пусть пока и не знают.