Сальери

«В России, где царит поклонение авторитетам и привычка безоговорочно верить художественным вымыслам таких гениев, как Пушкин и Римский-Корсаков, Сальери и в наше время является персоной нон грата. <…> На Западе, наоборот, пьеса Шеффера и фильм “Амадей”, поставленный Милошем Форманом, вызвали офомный интерес как к творчеству Антонио Сальери, так и к его личности. Многие помнят, как блестяще исполнил Меррей Абрахам роль обезумевшего композитора. Она принесла ему Оскара — одного из восьми, завоеванных этим фильмом. Те же, кому посчастливилось увидеть в роли Сальери великого Пола Скофилда, считают его игру в пьесе Шеффера непревзойденной. По-моему, главным достижением этих артистов можно считать возрождение прекрасной музыки Сальери.

Сейчас на родине Сальери, в итальянском городке Леньяго, близ Венеции, ежегодно проходят фестивали его музыки, на главной площади ему поставили памятник. Здесь, в Америке, музыка Сальери то и дело звучит и по радио, и в концертах. <…> Его музыка ныне востребована даже в Голливуде — в недавно вышедшем кинофильме “Железный человек” именно сальериевскую тему играет на рояле протагонист-злодей. Защищаются все новые диссертации о нем, издаются монографии о его творчестве — Антонио Сальери ныне считается одной из ключевых фигур в развитии оперы XVIII века. И каждый раз в каждой работе непременно упоминается Пушкин и скандал, вызванный его “маленькой трагедией”. Так что где-нибудь на том свете, в аду или в раю, Сальери должен сказать спасибо Пушкину»^{388}.

На самом деле, всё пока выглядит весьма неоднозначно: с одной стороны, во всем мире (кроме России) Сальери уже давно реабилитирован, с другой — этот человек раз за разом продолжает представать перед зрителями как композитор, лишенный гениальности, но «пригретый» при австрийском дворе и страшно завидовавший Моцарту.

Пушкинский Сальери вздыхал: «Все говорят: нет правды на земле. Но правды нет и выше. Для меня так это ясно, как простая гамма». Но он ошибался. Правда есть. А вот чего нет в нашей жизни, так это справедливости. А еще у большинства людей, привычно плывущих по течению и поглощенных своими повседневными проблемами, нет даже малейшего желания узнать эту правду. И в жутком жизненном ритме большинству людей гораздо проще не ломать себе голову какими-то вопросами, а довериться авторитетам. Например тому же Пушкину. Или Шефферу, или Форману, или Жану Ашу Уж они-то знают…

Но, при всем уважении к ним, они не знают. Они тоже плывут по течению, и у них тоже полным-полно своих собственных проблем. А еще им надо придумать интересный сюжет, завлечь читателей (зрителей), получить прибыль. До исторической ли правды им, когда на кону стоят всемирная известность, тиражи, аншлаги и «оскары»? Цель оправдывает средства — таков сейчас закон жизни. И какое им дело до умершего давным-давно человека, который родился «с любовию к искусству», который, «ребенком будучи, когда высоко звучал орган в старинной церкви, слушал и заслушивался», заливаясь слезами, который «отверг рано праздные забавы» и отрекся от всего ради одной лишь Музыки…

В результате сегодня Моцарт стал огромным монументом, а Сальери — не менее талантливый и к тому же куда более востребованный в свое время — превратился в одно из многих имен, затерянных на страницах музыкальных энциклопедий.

Несправедливо всё это!

Но для большинства людей любовь к справедливости — это лишь боязнь испытать несправедливость на себе любимом. И всё же мы надеемся, что данная книга сможет хоть что-то изменить.

ЭПИЛОГ

Л. В. Кириллина в своем очерке задается вопросом:

«Как и почему получилось так, что Сальери безо всякой собственной вины оказался “пасынком истории”? Не судьбы и не фортуны, которая всегда была к нему благосклонна, а именно истории — этой строгой дамы, склонной выносить безапелляционные, но далеко не всегда справедливые приговоры?.. Только ли зловещая легенда об отравлении Моцарта стала причиной не просто забвения, а пренебрежения, презрения и хулы, сведших на нет прижизненную популярность и добрую славу Сальери?»^{389}

В самом деле, с Антонио Сальери произошло то, чего не случалось ни с каким другим композитором.

Типичными, по мнению Л. В. Кириллиной, были совсем другие ситуации: например, «воскрешение» после смерти музыки великого или значительного мастера, пребывавшего по той или иной причине в полном забвении, или, наоборот, «справедливое забвение» некогда популярного «музыканта-однодневки», угождавшего вкусам публики и имевшего когда-то громкий успех.

Кто-то считает, что Сальери не был великим мастером, кто-то уверен, что у него, конечно, имеются «опусы, написанные на потребу дня, но о лучших его произведениях этого сказать никак нельзя. Дутой величиной он ни в коем случае не являлся»^{390}.

Как говорится, на вкус и цвет…