Салихат

Джамалутдин закончил рассказ и теперь ждет моей реакции. А я не знаю, как вести себя, что говорить. История, которую я сейчас услышала, кажется настолько невероятной, что мозг отказывается воспринимать ее всерьез. Но вместе с тем я уверена: все это правда от первого и до последнего слова.

Я медленно поднимаюсь и подхожу к Джамалутдину сзади так близко, что слышу его дыхание. Обнимаю и прижимаюсь щекой к его спине. По моему лицу текут слезы, впитываясь в рубашку Джамалутдина. Так мы стоим и молчим какое-то время, а потом муж разворачивается, берет мое лицо в ладони и говорит:

– Ты считаешь меня чудовищем?

– Нет, – говорю я, и это правда.

– Ты боишься и ненавидишь меня за то, что я сделал?

– Нет, – снова говорю я.

– Ты больше не будешь любить меня?

– Нет, – в третий раз говорю я. – Я не смогу не любить тебя, Джамалутдин. Даже если ты будешь просить разлюбить тебя, у меня не получится. Я не устаю благодарить Аллаха за то, что ты со мной, и я молю Его продлить твои годы, наполнив их мудростью и раскаянием. Ты мой муж, отец моих детей, моя любовь и моя жизнь. Не покидай меня, прошу. Никогда.

Джамалутдин обнимает меня, прижимая к себе так крепко, что дыхание перехватывает.

– О, Салихат, – шепчет он. – Салихат…

И он произносит слова, которых я жду уже несколько лет. Мне больше не о чем мечтать. Я закрываю глаза, чтобы продлить миг наивысшего счастья. Краткий миг, в котором нет ни войны, ни Загида, ни убийств, ни предательств…

И мне хочется верить, что так теперь будет всегда.