Салюки

Испугавшись грозных намерений Людендорфа, большевистское правительство готовится к переезду в Москву. 3 марта в Брест-Литовске российская делегация подписывает все, что требуют немцы, впрочем, выразив свой гневный большевистский протест.

В Петрограде спешно пакуются чемоданы.

Между Лениным и Троцким в это время происходит такой вот забавный диалог.

«Троцкий: А если немцы двинутся на Москву?

Ленин: Отступим дальше на восток. Создадим Урало-Кузнецкую республику, опираясь на уральскую промышленность и кузнецкий уголь, на уральский пролетариат и на ту часть московских и питерских рабочих, которых удастся увезти с собой. Будем держаться. В случае нужды уйдем еще дальше, на восток, за Урал. До Камчатки дойдем, но будем держаться. Международная обстановка будет меняться десятки раз, и мы из пределов Урало-Кузнецкой республики снова расширимся и вернемся в Москву и в Петроград».

За достоверность не ручаюсь, цитирую по воспоминаниям Троцкого. Но факт большевистской паники и поспешного, страшно секретного переезда в Москву в начале марта 1918-го общеизвестен.

В Москве безопасней. Кремль – неприступная крепость, остров, окруженный глубокими рвами с водой, надежней дворцов Петрограда. Можно еще добавить, что Кремль – древний сакральный центр России, и тот, кто сумеет там засесть, будет править сколько душе угодно, никакая сила его не скинет. Но я опять не ручаюсь за достоверность, тем более отечественная история много раз опровергала это эзотерическое утверждение.

Итак, запакованные деревянные ящики с правительственными бумагами стоят во дворе Смольного. Ночью люди, нанятые Сиссоном, взламывают те ящики, на которые указал журналист «Вечернего времени» Евгений Семенов.

Свершилось. Наконец Сиссон держит в руках документы, неопровержимо доказывающие факт германо-большевистского заговора. Грязная сделка между Германией и российскими путчистами будет разоблачена. Он убеждает посла в Петрограде Френсиса срочно телеграфировать в Вашингтон полный текст особо секретных бумаг как предварительную информацию для президента Вильсона. Три дня опытный посольский телеграфист передает страницу за страницей.

Наивная мировая общественность должна узнать из уст президента США правду. Немцы финансировали большевистский переворот в России многими миллионами марок, рублей и шведских крон.

Сиссон переживает захватывающие приключения, пока добирается с бесценным грузом домой. Он покидает Россию через Финский залив, ночью в страшную метель, рискуя не только заветным ящиком с документами, но и головой. Через Швецию и Данию он попадает в Лондон. Он уверен, что президент Вильсон и вообще весь мир ждет его с нетерпением, из Лондона запрашивает Государственный департамент США, нельзя ли начать публикацию части документов сию минуту, прямо здесь, в Лондоне.

Департамент отвечает: нельзя.

Сиссон растерян и взбешен. Англичане показывают ему подборку точно таких же документов, недавно полученную ими из Советской России, но то ли от переутомления, то ли от перевозбуждения он ничего не понимает. Не понимает, даже когда англичане объясняют ему, что документы поддельные, подкинуты специально, и такие же есть у французов.

В Вашингтоне по настоянию Сиссона проводится еще одна экспертиза. Президент Вильсон лично пытается успокоить бедного Эдгара, уговаривает не публиковать эту ерунду. Но Сиссон не верит даже своему президенту.

Бедный Эдгар заплатил журналисту Семенову не казенные, а собственные доллары. Он проделал такой долгий, опасный путь, рисковал головой, чтобы спасти мир. Он все равно спасет мир, он опубликует чертовы бумаги, под собственную ответственность.

Публикация документов в американской прессе началась осенью 1918 года. Подделка была нарочито груба, ее с удовольствием принялись разоблачать журналисты конкурирующих изданий, разразился веселый скандал, он занимал публику больше, чем реальный факт, скрывающийся за ним. Посадили немцы на российский престол каких-то бандитов, или те сами сели – не важно. Войну Германия все равно проиграла.

Скандал отшумел и забылся. Германия переживала собственную революцию, позорное поражение, унизительный Версальский мир. Страны-победители наслаждались победой. Россия для них как будто вообще перестала существовать и заодно с Германией была объявлена страной-изгоем, поскольку не выполнила до конца свои союзнические обязательства. Отношение цивилизованных западных стран к большевистскому правительству честнее всего сформулировал Ллойд Джордж немного позже, когда встал вопрос о торговых соглашениях: «Ну что ж, мы всегда с людоедами торговали».

Что касается Сиссона, он долго еще не мог успокоиться, оспаривал заключение экспертизы через суд, выпустил книгу, состоящую из тех самых документов и его, Сиссона, пространных комментариев.

У меня в ушах отчетливо прозвучали слова Агапкина: «Боже мой, как виртуозно они умели использовать именно глупость. Что бы они без нее делали?»