Салют из тринадцати орудий (ЛП)

Прислушиваясь к неразборчивым, но однозначно озлобленным голосам за тонкой переборкой, он размышлял о разных вещах. Разум Стивена впал в расслабленное послеобеденное состояние, колеблясь между сном и явью. В какой-то момент ему вспомнился ресторан «У Четырех судов» в Дублине, невероятно отчетливый и детальный образ этого места. Он сидел в дальнем конце зала и увидел, как мужчина открыл дверь, взглянул на длинное, полное народу помещение (было время судебной сессии) и после секундного раздумья зашел внутрь с наигранной небрежностью, держа руки в карманах и не сняв шляпу, а потом занял одно из немногих свободных мест неподалеку от Стивена. Ничего примечательного в нем не было, разве что он чувствовал себя не в своей тарелке, ощущал, что он здесь подозрителен, сожалел об этом и вел себя еще более подозрительно, развалившись на стуле с вытянутыми ногами.

Вскоре стало ясно, что это еще и недружелюбный тип. Когда ему принесли меню, он начал расспрашивать о каждом блюде: «А баранина хорошо выдержанная? Пастернак внутри не жесткий? Молодая говядина от бычка или телки?» В конце концов он заказал толченый картофель с капустой и маслом, кусок говяжьей вырезки и полпинты шерри. К этому времени он отчетливо осознавал, что раздражает окружающих, и ел нарочито неделикатно, положив локти на стол, источая враждебность и вызов.

— Если мое внутреннее «я» предлагает мне аналогию, — озвучил мысли Стивен, возвращаясь разумом к настоящему, — то я не могу поздравить его с удачей. Упущен важный фактор триумфа и интенсивной радости. Единственный важный аспект — подозрение, что он непопулярен, и его огромные усилия для того, чтобы его проклинали.

Стивен никогда не любил Фокса и полностью не доверял ему, но до подписания договора они вполне ладили. Во время переговоров, когда Стивен дал посланнику возможность раз за разом наносить Дюплесси удары с фланга и (о чем Фокс прекрасно знал) добился поддержки большинства в совете, без чего казнь Абдула не принесла бы дипломатических плодов, они неплохо работали вместе. Фокс трогательно благодарил за помощь в решении проблемы с Ледвардом и Рэем. Но он впал во что-то вроде затяжного опьянения или экзальтации еще на церемонии подписания соглашения, конечной цели их плавания, и с тех пор относился к Стивену откровенно некрасиво.

Дело не только в пренебрежении гостем на том злополучном обеде. Имелось множество мелких знаков и настойчивое утверждение его персонального, без чьей-то помощи, успеха. Пусть даже в несдержанной болтовне во время той беспросветной трапезы Фокс не выдал настоящей роли Стивена, но предположение о том, что он хотел присвоить все заслуги себе, в данных обстоятельствах не выглядело неблагородным. Что о нем подумает Раффлз? Какие выводы он сделает, глядя на нынешнего Фокса? Что скажет Блейн?

Очень странное состояние. Вот человек реальных талантов, презиравший «старых пердунов», извинявшийся за них, но теперь он же бражничает в их компании и слушает их вовсе не деликатную лесть. Общеизвестно, что скоро освободится должность губернатора Бенкулена. Они все заверяли, что Фокс должен стать очевидной кандидатурой. Его это радовало, но по-настоящему он жаждал рыцарства. Он был уверен, или почти уверен, что договор принесет ему титул. Ничто не могло умерить его желание вернуться в Англию как можно быстрее. Он даже рассматривал возможность чрезвычайно трудного сухопутного путешествия.

— Есть тут какой-то изъян, серьезное нарушение, — озвучил мысль Стивен. — Всегда ли оно присутствовало? Мог ли я его заметить? Каков прогноз? — Он покачал головой и громко посетовал: — Как бы мне хотелось проконсультироваться с доктором Уиллисом.

— Кто такой этот доктор Уиллис? — спросил Джек, открывая дверь.

— Великий специалист в умственных расстройствах. Он наблюдал короля во время первой его болезни. В годы моей юности он был добр ко мне, и будь он жив, я бы докучал ему вопросами. Могу ли я вместо этого расспросить тебя, или это будет не вовремя, невежливо и неуместно?

На лице Джека читалось, что встреча оказалась неприятной, но Стивен не думал, что Фокс, даже купаясь в лучах славы и пребывая в восторженном состоянии ума, имеет столько авторитета, чтобы доставить Джеку Обри серьезное беспокойство. Так что ответ его не удивил.