Салют из тринадцати орудий

Их время наступало в четыре склянки. На втором ударе колокола Джек услышал, как они стучатся в дверь — умытые, причесанные, одетые в мундиры, с бортовыми журналами и черновиками дневников, которые им предстоит предъявить на экзамене вместе с подтверждением срока службы и должного поведения от капитана.

— Садитесь и дайте мне посмотреть дневники.

— Дневники, сэр? — воскликнули они.

До того капитана Обри интересовали только их бортовые журналы, содержавшие, среди прочего, полуденные наблюдения широты, лунные наблюдения долготы и множество астрономических примечаний. Ни Обри, ни один из их предыдущих капитанов ни в малейшей степени не интересовался дневниками.

— Конечно. Их предстоит предъявить в Адмиралтейском совете, сами знаете.

Дневники были предъявлены, и Джек начал читать записи Беннета о Тристане: «Тристан-да-Кунья расположен на 37°6' южной широты и 12°17' западной долготы. Это самый крупный из группы скалистых островов. Гора в его центре превышает в высоту семь тысяч футов и очень похожа на вулкан. В ясную погоду, которая здесь редкость, заснеженный пик можно разглядеть с тридцати лиг. Острова открыты в 1506 году Тристаном да Кунья, и в море вблизи острова обитают киты, альбатросы, капские голубки, глупыши и бойкие пингвины, чья манера плавания, будто полет под водой, неизбежно вызывает в памяти remigium alarum Вергилия [18]. Но в то же время, навигатор, приближающийся с веста, должен предпринять великие меры предосторожности, дабы не делать этого в мертвый штиль из-за сильного течения на восток и сильных волн».

Запись в дневнике Сеймура, проиллюстрированная рисунком острова Инаксессибл с кораблем, царапающим реями склон утеса, начиналась так:

«Тристан-да-Кунья расположен на 37°6' южной широты и 12°17' западной долготы. Это самый крупный из группы скалистых островов. Гора в его центре превышает в высоту семь тысяч футов и очень похожа на вулкан».

Бойкий пингвин также неизбежно напомнил Сеймуру о Вергилии. Достигнув «remigium alarum», Джек воскликнул: 

— Эй, эй, так не пойдет. Вы списывали у Беннета!

Нет, нет, сэр, заверили они абсолютно искренне. Несмотря на суровое выражение лица Джека, мичманы были полностью убеждены в том, что он не собирается их изувечить. Творчество совместное, факты взяты из «Справочника моряка», а стиль добавлен... одним другом. Но координаты они определили сами, долготу замеряли, наблюдая Луну по методу, который им показал капитан. В бортовых журналах у них есть еще несколько почти таких же точных наблюдений, если он желает посмотреть.

— Где ж тут стиль? — уточнил Джек, которого не так-то просто было отвлечь.

— Ну, сэр, — ответил Сеймур, — бойкий пингвин, например, и латинский фрагмент, а дальше там еще будет рассвет с розовыми пальцами.

— Что ж, без сомнения, это очень хорошо. Но как, о небеса, вы можете представить, будто экзаменующие вас капитаны проглотят двух бойких пингвинов подряд? Это против природы вещей. Они обрушатся на вас, будто рухнувшая стена, и выставят вон за попытки обмануть.

— Что ж, сэр, — ответил Беннет, более наивный из этой пары, — наши имена так далеко друг от друга по алфавиту, что в один и тот же день нас не вызовут. Все уверяют, что капитанам в любом случае не хватает времени читать дневники, и уж точно — запоминать их.

— Понимаю, — согласился Джек. Аргумент убедительный. В таких случаях значение имел только жесткий устный экзамен о мореходном деле и навигации, а помимо этого — семья юноши, ее статус, влияние и связи во флоте. — Но все же к капитанам нельзя относиться неуважительно, и ради приличия стиль надо подчистить, когда будете переписывать дневники набело, кое-что поменять и следовать простому официальному стилю.

Они перешли к спутникам Юпитера, которые можно с пользой наблюдать на островах Сен-Поль и Амстердам, если они к ним пристанут. Так можно с большей уверенностью определить их долготу. После того, как они покончили со спутниками, Джек взглянул на часы.

— Как раз хватит времени поговорить с писарем. Пришлите его на корму, будьте добры.

Писарь прибыл через минуту, оправданно встревоженный — лицо капитана Обри выражало сильное и совершенно искреннее неодобрение. Он не предложил писарю, голенастому юнцу с неустановившимся голосом, сесть, а сразу начал:

— Писарь, я послал за вами, чтобы сообщить — я не потерплю ругани в адрес матросов. Любое ничтожество может изрыгать ругательства, но от молодого человека вроде вас особенно неприятно слышать ругань в адрес моряка, который вам в отцы годится и ответить не может. Нет, не пытайтесь оправдаться, обвиняя человека, которого вы оскорбляли. Выйдите вон и закройте за собой дверь.

Практически сразу дверь снова открылась, и зашел Стивен, столь же умытый, причесанный и официально одетый, как и мичманы. Его вел Киллик, невысоко ставивший пунктуальность или аккуратность доктора.

— Киллик сообщил мне, что сегодня ты обедаешь с посланником. Филдинг того же мнения.

—Ну надо же, — ответил Джек, надевая мундир. — А мне казалось, будто вчера. Киллик, все готово?