Сальто назад

По панелями из резного дерева скользил луч солнца из окна, весело улыбались крестьяне с картин на стенах, в открытую форточку проникал прохладный ветер. Краем глаза Чаушеску любовался собственным отражением в большом зеркале из настоящего муранского стекла.

— «Голос Америки» только что сообщил о договорённости Болгарии и СССР по строительству советских военных баз на территории НРБ!

— Вот так Тодор! Вот так сукин сын! Всё-таки сделал, как хотел, старый лис. Нас напугал мифами о будущих несчастьях, мы поверили, а он сыграл назад. — Чаушеску стало даже весело. Он был уверен, что сумел переиграть всех. Теперь можно спокойно жить и трудиться за сенью дружественных американских штыков. Можно даже долги так уж быстро не отдавать, да и вообще, отдавать не надо. Главное теперь, чтобы строительство баз в Яссах и Марамуреше не сорвала какая-нибудь досадная случайность.

— Дорогая, ты представь, как всё хорошо получается, — его голос даже помолодел. — От турок и НАТО нас будут с юга защищать базы русских, а от русских с севера непреодолимой стеной встанут американцы. С Тито мы договорились. Кроме того, он одной ногой уже в могиле и ни на какие авантюры не способен. Можно спокойно сокращать армию, а доходы пускать на повышение уровня жизни. Я хочу сделать из Бухареста самый благоустроенный город Европы.

В саду снова заорали павлины. Их было несколько штук, и весна подталкивала птиц к активности. Самцы жаждали любовных утех и горделиво распускали роскошные хвосты друг перед другом. Песни же этих птиц были ужасны. Елена так и не смогла привыкнуть к этим хриплым воплям, но супругу они почему-то нравились.

— Нику, милый, а ты думаешь, нашим генералам понравится сокращение армии?

— Кто их будет спрашивать? Прикажу, через Великое Собрание постановление протолкну и всё. Строем и с песней пойдут на пенсию.

— Папандреу тоже, наверное, так считал десять лет назад, перед тем как его чёрные полковники скинули, — Елена говорит спокойным уверенным тоном, она прекрасно знает, как внушить мужу нужную мысль. — Нам придётся стравливать всё минобороны, выдавливая в отставку наших генералов по одному. Только так можно избежать переворота.

— И начать надо со Стэнкулеску. Что-то он слишком много о себе возомнил. Сегодня же надо дать приказ «Сикуритатэ», чтобы собрали всю информацию по этому выскочке. Потом найдём тех, кого он задел, обидел или обошёл по службе. На них и будем опираться. И так избавимся от бездельников. Прямо сейчас. — С этими словами он поднял трубку правительственной связи.

Внезапно тишину весеннего утра разорвал непонятный грохот с улицы. Рычание дизельного двигателя сливалось с громом падения металла. Со стороны главного входа на территорию резиденции, опрокинув железные ворота, резко ворвался армейский крытый фургон. Он затормозил перед главным входом и тут же из кузова посыпались солдаты с автоматами. Со стороны здания горохом посыпались одиночные пистолетные выстрелы. Ответом стала длинная очередь из крупняка, после которой крики раненых, звон стекла, пистолетные выстрелы слились в какофонию боя.

Первой опомнилась Елена.

— Скорее, бросай всё, — резко прокаркала она голосом, напоминающим вороний грай. — Потом разберёмся, кто и почему, сейчас важнее ноги унести.

Сам товарищ Чаушеску, не шелохнувшись, стоял у стола с трубкой в руке. Он не был трусом, но всё началось внезапно. Его сознание отказывалось принимать ситуацию.

— Этого не может быть… — шептали его губы сами по себе. — Этого… не может… быть…

— Товарищ Чаушеску! — доносился из трубки искажённый голос Постелнику. Что у вас происходит? Что за шум?

— На резиденцию напали! — Очнулся диктатор. — Тудор! Я приказываю! Срочно войска, срочно Секуритате ко мне. Быстрее! Они уже во дворе. Охрана долго не выстоит…

Чаушеску медленно в прострации опускает трубку на рычаги и застывает в прострации. — Не успел…

— Нику, что ты стоишь как истукан, — заорала на него жена и влепила звонкую пощёчину. — Нам ещё надо добежать до подземного хода. Надеюсь, что охрана продержится хотя бы пару минут.

Она выбежала в коридор, по которому гулким эхом разносились звуки боя. Одиночные пистолетные выстрелы тонули в треске автоматных очередей и грохоте КПВТ[53]. Слышались крики раненых. Чета Чаушеску быстрыми шагами устремилась к пожарной лестнице. Именно под ней в подвале здания был заложен при строительстве переход в сторону озера Флоряска. Там, замаскированный под марину для президентского катера, располагается запасной бункер.

Чаушеску удалось беспрепятственно спуститься и по переходу добраться до гермодвери с двумя штурвалами на передней панели. Он набрал шифр на пульте. Внутри двери что-то щёлкнуло, и её поверхность слегка дрогнула. Чаушеску повернул штурвал, и дверь толщиной в локоть плавно откатилась на специальном подшипнике.

Тут их уже ждали.