Салтыков-Щедрин. Искусство сатиры

То скрюченные повиновением и преданностью исполнители, то ловкие и пронырливые взяточники и карьеристы, то просто отъявленные мерзавцы, выступающие в роли наглых и бесшабашных служителей полицейского режима, — все это разнообразие типов и характеров средней и мелкой чиновничьей массы окрещено соответствующим разнообразием метких сатирических наименований: Бенескриптов, Гранилкин, Мазуля, Маремьянкин-Живоглот, Подгоняйчиков, Разбитной, Рогуля, Трясучкин, Молчалин, Вертявкин, Забулдыгин, Катышкин, Пересвет-Жаба, Прижимайлов, Рылобейщиков, Зуботычин, Проходимцев, Хватов, Шелопутов и т. д. Наиболее широко обобщающим типом чиновника-исполнителя является Молчалин, который унаследован от Грибоедова и блестяще развит Щедриным в «Господах Молчалиных».

В своей неистощимой изобретательности сатирических наименований Щедрин следовал смыслу народной поговорки: по шерсти и кличка. Имена щедринских типов — не ярлыки, а меткое обозначение и сатирическая оценка внутренней сущности типа, его социальной практики, его общественного поведения и значения.

В богатой и разнообразной щедринской типологии можно выделить группу центральных, так сказать, стержневых типов, которые дают монументальный сатирический портрет целого класса, большой социальной группы или бюрократической касты. При обрисовке таких типов значение собственных имен персонажей раскрывается в развернутых характеристиках (Угрюм-Бурчеев, Молчалин, Дерунов, Иудушка Головлев, Балалайкин и др.).

Наряду с ними в сатире Щедрина выступает множество фигур второстепенного значения. Сатирик не считает необходимым уделять им много внимания или потому, что аналогичные типы были им прежде уже подробно разработаны, или потому, что они достаточно ясны в своей реальной сущности. Вместе с тем они необходимы для воссоздания социального фона, общей политической атмосферы. Относительно персонажей такого рода Щедрин ограничивается скупыми, но резкими штрихами. В таких случаях основную сатирическую функцию берут на себя имена-характеристики, иногда сопровождаемые кратким пояснением. Например: «В соответствие своим фамилиям, Прижимайлов думает, что Глупова поприжать надо, а Постукин мечтает, что все пойдет хорошо, когда он достаточно настучит Глупову голову» (III, 260—261). Во многих случаях авторская оценка действующих лиц заявляет о себе только в именах-характеристиках.

Щедрин создал целую энциклопедию сатирических собственных и нарицательных обозначений не только для типов, олицетворяющих правящие классы и партии самодержавной России, но и для органов печати, учреждений и всех других институтов полицейского буржуазно-помещичьего государства.

Так, обскурантскую газетку «Русский листок», выходившую в 1862—1863 годах, Щедрин высмеивал под наименованием «Смрадный листок».

Характеризуя мелкотравчатый, беспринципный либерализм как «куриное благородство» и, в частности, имея в виду газету Краевского «Голос», сатирик писал: «В Петербурге существует даже целая газета, которая поставила себе за правило служить проводником куриного благородства. Назовем эту газету хоть «Куриным эхом». От первой строки до последней она все умиляется, все поет: «Красен куриный мир!», «тепло греет куриное солнышко!» (VI, 68—69). В произведениях сатирика встречаются «Всероссийская пенкоснимательница», «Нюхайте на здоровье!», «И шило бреет», «Чего изволите?», «Помои» и другие блестящие по остроте выражения и убийственные по смыслу наименования органов реакционной, консервативной и либеральной прессы. Сатирические псевдонимы, всегда имеющие глубоко мотивированный характер, все более перерастали узкие границы своих прототипов и поднимали конкретные факты, подчас малозаметные для поверхностного взгляда, на высоту художественных обобщений большого масштаба.

Особенностью щедринских сатирических характеристик, даваемых типам, социальным группам, политическим партиям, целым классам, органам печати, учреждениям, историческим этапам и т. д., является острота и ядовитость, меткость и изобразительность сатирических наименований. Сатирические названия у Щедрина — не внешнее клеймо, а такое художественное определение предмета, которое органически вырастает из сущности последнего и выступает в качестве сатирической метафоры, синонима. Этим и объясняется живучесть щедринских наименований, их огромное не только обличительное, но и познавательное значение. Поэтому неудивительно, что щедринские сатирические прозвища навлекали обычно на себя ожесточенную атаку со стороны враждебного лагеря.