Салтыков-Щедрин. Искусство сатиры

Капитализм, в изображении Щедрина, при определенных исторических условиях закономерно вырастает из принципа частной собственности. Это великолепно раскрыто в истории победного шествия Осипа Дерунова. Перед нами отнюдь не изверг, не нравственный урод. Первоначально он выступает как деловитый и умный мещанин, мелкий собственник, терпеливый и скромный хозяин-приобретатель. В его физическом и нравственном облике есть не лишенные обаяния черты человека, пробивающего себе путь из «низов». Отмена крепостного права принесла свободу для проявления его предприимчивости. Наступила пора, когда отжившие свой исторический срок «дворянские гнезда» разорялись — и потому деловитый человек, имевший некоторые накопления, получил возможность прибрать к рукам плохо лежавшую помещичью собственность; когда народ стал «дешев» — и потому можно было открыть фабрику на основе «вольного труда»; когда стало «насчет вина свободно» — и потому можно было наживаться на спаивании мужиков, — одним словом, наступила пора, когда, по выражению Дерунова, деньга сама шла в руки, только не ленись мозгами шевелить. Вот это, так сказать, историческое самодвижение жизни, совершающееся независимо ни от каких нравственных соображений, и выдвинуло Дерунова из небытия и возвело его в обществе, где личность ценят по признаку богатства в ранг государственного «столпа».

Таким образом, Щедрин блистательно показал, что не безнравственность сделала Дерунова буржуазным хищником, а буржуазное хищничество сделало его безнравственным. Социальное, классовое положение человека определяет его моральный облик.

Дерунов, помимо двух рассказов, специально ему посвященных («Столп», «Превращение»), упоминается в разговорах действующих лиц в таких рассказах «Благонамеренных речей», как «Отец и сын», «Кузина Машенька», «Непочтительный Коронат», а затем и в некоторых других циклах сатирика. Он является центральной фигурой в ряду щедринских персоналией, олицетворяющих бурн.:уазию, своего рода литературным прототипом для созданных Щедриным вслед за ним образов «чумазого». Таковы в «Благонамеренных речах» Антон Стрелов («Отец и сын») и Хрисанф Полушкин («Опять в дороге»), в «Убежище Монрепо» — Колупаев и Разуваев, в «Современной идиллии» — Вздошников. Все ото вариации одного и того же социального типа, впервые и наиболее монументально разработанного в образе Дерунова, типа «Homo novus»[56], выброшенного волнами современной русской цивилизации на поверхность житейского моря» (XI, 190). Дав в рассказах о Дерунове всестороннее раскрытие социально-исторической и психологической природы хищника новой формации, Щедрин в дальнейшем уже не считал это необходимым; всех других представителей деруновского типа, выведенных как в «Благонамеренных речах», так и в последующих произведениях («Убежище Монрепо», «Пошехонские рассказы», «Пестрые письма», «Мелочи жизни») сатирик рисует, не вдаваясь в подробные характеристики, приемами резких обличений. Многочисленные оттиски Дерунова призваны в сатире Щедрина показать массовость типа, нарождение целого класса «чумазых» хищников.

Если деруновская генерация олицетворяет собою новую пореформенную буржуазию, вырастающую из низов — из третьего городского сословия и крестьянства, — то особый тип буржуазного хищника представлен в «Благонамеренных речах» образом Марии Промптовой («Кузина Машенька»). Мария Промптова — представительница той части крепостников, которые после освобождения крестьян сумели перестроить свое хозяйство на буржуазный лад. Не отказываясь целиком от старых рутинных форм крепостнической эксплуатации, они дополнили и подкрепили их формами эксплуатации капиталистической, предались продаже и купле, округляли имения, заводили кабаки, пускались в финансовые операции. Наряду с Марией Промптовой из «Благонамеренных речей» другой такой мастерски обрисованный гибридный тип помещика-капиталиста представлен в «Пошехонских рассказах» в образе Артемия Клубкова.

***