Читаем Сальвадор Дали полностью

В 1960 году молодая и красивая женщина по имени Изабель Дюфрен передала Дали, жившему в тот момент в отеле «Мёрис», ложку, изготовленную в России в XIII веке и расписанную эмалью — подарок одной из бывших фрейлин королевы Египта. Дали был занят тем, что быстрыми движениями карандаша делал наброски к портрету обнаженного натурщика. Не согласится ли прекрасная Изабель позировать ему? Та не возражала. И тут Дали вдруг предложил ей: «Давайте немного поиграем, поласкаем друг друга языком». Язык художника, по рассказам, источал аромат жасмина. Дали ласкал красавицу, водя омаром по ее животу и бедрам, касался им ее гениталий и обнимал его клешнями ее колени. Женщина, готовая «заняться любовью обычным образом», пыталась притянуть его к себе. «Еще не время», — прошептал он. И тут зазвонил телефон. Дали в раздражении швырнул омара, и тот вылетел в окно.

Ужинать они отправились в «Ла Каравель». Ели лесные грибы и утку со сливами, запивая все это вином «Нюи-Сен-Жорж». На десерт — профитроли с шоколадом. Расплатился Дали за ужин, просто расписавшись на скатерти. «Давайте завтра вместе пообедаем и отныне будем это делать вместе каждый день», — сказал он Изабель.

В гостинице «Сент-Реджис» Изабель Дюфрен поселилась в его номере, заняв комнату няни. «Да, я знаю, что у него есть жена, эта ловкая особа Гала. Она сейчас занята тем, что бегает за молоденькими мальчиками», — писала Изабель в книге своих воспоминаний.

По ее словам, Дали повсюду появлялся с оцелотом на поводке в окружении карликов-гермафродитов, косоглазых натурщиков, близнецов, нимфеток и ослепительных красавиц, чью прелесть непременно оттенял какой-нибудь невозможный урод.

Весной 1962 года Изабель поселилась вместе с Дали в гостинице «Мёрис», но не в одном с ним номере, а над ним, на пятом этаже. Летом она поехала вместе с ним в Порт-Льигат. «Наши сексуальные отношения, — пишет она, — были вполне в духе Дали: театральными и сумбурными, но до проникновения внутрь в медицинском смысле этого слова дело у нас никогда не доходило». Вернувшись в Париж, она ужинала с Дали у Лaccepa, ела икру и садовых овсянок, держа птичку за клюв, и пила «Петрю». На выходе из ресторана их поджидали фотографы. На следующий день они увидели свои изображения во «Франс суар».

В гостинице «Мёрис» они пили чай в компании герцога и герцогини Виндзорских. Но больше всего Изабель запомнился обед, который состоялся в Нью-Йорке все в том же 1962 году. «Приготовьтесь, сегодня мы обедаем с двумя лауреатами Нобелевской премии Криком и Уотсоном, — сообщил ей Дали. — Им известны все секреты ДНК».

Первое, что привело в недоумение прибывших на обед нобелевских лауреатов, это внешний вид Дали и его жуткий английский. Поскольку меню в ресторане было только на французском, художник сам сделал заказ за своих гостей, выбрав для них пюре из стручковой фасоли. «Это будет полезно, — изрек он, — для вашей же собственной "дее-зокси-ир-ииии-буо-се-никликккковой" кислоты, то есть дезоксирибонуклеиновой». После чего вынул из кармана омара и водрузил его на стол. Нобелевские лауреаты не знали, как им на все это реагировать.

Дали заявил, что их открытие стало самым значительным событием со времени написания его «Мягких часов», картины, которая, возможно, предвосхитила его. Он признался, что достижения науки приводят его в восторг. А еще он поведал, что где-то прочел, будто в моче гениев повышенное содержание азота. «Однажды он заставил меня выпить свою мочу, чтобы повысить мою гениальность», — вступила в разговор Изабель Дюфрен. Уотсон и Крик тут же вспомнили, что опаздывают на самолет...

Спустя некоторое время, в 1963 году, Изабель Дюфрен стала свидетельницей визита к Дали некой, как она выражается, «эктоплазмы»: у гостя были очень белая кожа с землистым оттенком и мрачный и тусклый взгляд. Звали его Энди Уорхолом. Их представили друг другу. Сам Дали был уже давно знаком с Уорхолом.

— Ах, какая вы красавица! — произнес загробным голосом Уорхол, обращаясь к Изабель Дюфрен. — Вам надо сниматься в кино. Хотите сниматься у меня?

— Когда?

— Завтра.

Таким вот образом Изабель Дюфрен перекочевала от Дали к Уорхолу, рядом с которым она даже приобретет некоторую известность, став кинозвездой Ультрой Вайолет. Она напишет книгу, которая в 1989 году выйдет во французском издательстве «Альбен Мишель», в которой все это и расскажет. Название книги: «Моя жизнь с Энди Уорхолом». Автор: Ультра Вайолет.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука