Salvation

— Нет никаких разногласий, — раздражённо сказала Ойстад. — Нам нужно решить стоящие перед нами технологические проблемы, а не тратить время на споры о том, сколько ангелов может танцевать на булавочной головке. К сожалению, несмотря на весь успех наших фон-Неймановских машин, мы и близко не подошли к самовоспроизведению отдельных единиц. То, что у нас получается на макроуровне, — она показала рукой на висящие в пустоте за окном устройства, — не означает, что мы можем повторить это в миниатюре. Многие эксперты опасаются, что дальнейшие улучшения физически невозможны — мы вышли на технологическое плато. И мы не сможем решить этот вопрос даже задействовав искины восьмого поколения.

— Все человеческие технологии давно вышли на плато, — произнесла Кандара, — на котором мы топчемся добрую сотню лет. Даже искины восьмого поколения — всего лишь немного умнее, чем искины предыдущего поколения. Мы уже достигли всего, что могли.

— Вы достигли. Не мы. Мы можем пойти немного дальше — создать полноценную машину фон-Неймана.

— А поможет вам в этом чёрная униформа и единственное правильное мнение вашего вождя, — сказала Кандара. — Да-да…

— Мы не собираемся навязывать своё видение будущего насильно! — возмущённо воскликнула Ойстад.

Кандара улыбнулась, довольная тем, что сумела добиться от омни человеческих эмоций. И тут же прикусила язык, заметив, как посерьёзнела Джессика.

— Что за шум, а драки нету? — весело спросил Круз, входя в конференц-зал в сопровождении двух других людей.

— У нас философский диспут, — произнесла Кандара, многозначительно помахав в воздухе рукой.

Затем она обратила внимание на крохотную старую женщину, стоящую за Крузом. Кандара даже растерялась, увидев, какой объём данных выплеснул Сапата при её появлении.

— Эмили Юрич, — удивлённо прошептала она.

Эмили выглядела на удивление хорошо для человека, возраст которого перевалил за сто шестьдесят лет. «Определённо лучше, чем Джару», — подумала Кандара, глядя на густые тёмные волосы, уложенные в замысловатую причёску. Острые скулы выступали под гладкой здоровой кожей без малейших морщин, более подходящей юной девушке, чем мотающей второй век мумии. Светло-серые глаза пробежались по присутствующим, заставив всех поёжиться, словно застигнутого за шалостью ребёнка. Гордая осанка и строгое чёрно-карминовое платье с высоким воротником из индийского шёлка наделили её царственной аурой. Двигалась Эмили с балетной грацией — о возрасте напоминали только точность и выветренность движений.

Кандара мрачно заметила, что лечение теломерами, которое получала Эмили, очевидно проводилось в лучшей из земных клиник. И наверняка стоило целое состояние. Хотя с другой стороны — Эмили была главой утопического государства и имела право на лучшее обслуживание. «Её родители, — Кандара пробежалась глазами по столбцам данных, — эмигрировали из Хорватии в Лондон ещё в 2027 году. Их дочь прилежно изучала программирование трёхмерных принтеров в Лондонском университете, после чего работала на рядовой должности в отделе сбыта пищевой компании до 2063 года — до момента, когда Сопряжение открыло свой первый коммерческий портал, соединив Нью-Йорк с Лос-Анджелесом».

То, что случилось дальше, стало классическим примером проявления коммерческой жилки — образцом подражания для всех стартапёров на Земле и в Солнечной системе. Ещё до старта первой коммерческой сети порталов Сопряжение, конечно, разработало картографическое приложение для своей будущей сети.

Как известно — у семи нянек дитя без глазу. Навигационное приложение, созданное при содействии множества высокооплачиваемых корпоративных консультантов и сторонних экспертов, получилось сложным, неудобным, перегруженным информацией. И с надоедливой непроматываемой рекламой — куда уж без неё?

Эмили видела в несовершенстве официальной программы проблему, которая будет только ухудшаться для пользователей по мере добавления новых порталов. Поэтому она основала свою компанию «Навихаб» и сосредоточилась на разработке собственного приложения mInet, предназначенного для построения маршрутов через быстро расширяющуюся сеть порталов Сопряжения. Она начала разработку, когда на Земле было всего 322 портала и Сопряжение только планировало запустить первые пятьдесят тысяч публичных узлов.

Идея приложения пришла к Эмили, потому что, живя в Лондоне, она в полной мере могла оценить элегантную скромность классической карты лондонского метро Гарри Бека — первого, кто понял простую истину: место, где находятся станции или как туннели извивались между ними, совершенно не имеет значения. Всё, что вам действительно нужно видеть на схеме метрополитена, — расположение станций по отношению друг к другу.