Сальватор

– Нет! – зарыдала она. – Никогда я не смогу понять, что ему в этой женщине нравится!.. Что же делать? Если я попытаюсь увезти его против его воли, он скроется от меня на полдороге, и они снова найдут друг друга! Да и потом, если он и согласится следовать за мной, не повезу ли я с собой труп моего прошлого счастья? Не будет ли это закованным в цепи призраком нашей любви? А сегодня вечером он вернется домой, как всегда легкомысленный и беззаботный. И, как он это делает каждый вечер, он поцелует меня в лоб! О! Камил, ты предатель, лжец и подлец! Нет, я не стану заставлять тебя ехать со мной! Это я последую за тобой, как тень, до того часа, пока не получу доказательства твоего преступления! Уймись же, сердце, и начни биться только после того, как ты будешь отмщено!

С этими словами молодая женщина быстро вытерла слезы и принялась разрабатывать план мести.

Пусть она подумает над этим планом до вечера, мы навестим ее снова в тот час, когда в ее комнату войдет розовощекий, легкомысленный и беззаботный, как она сказала, Камил.

Как и накануне, он увидел, что жена стоит посредине комнаты, и, как и накануне, он сказал ей, нежно поцеловав ее в лоб:

– Как! Ты еще не спишь в столь поздний час, моя милочка? Но ведь уже час ночи, милое дитя!

– Мне все равно! – холодно произнесла госпожа де Розан.

– Да, но мне не все равно, любовь моя, – снова заговорил Камил, стараясь придать своим словам как можно больше нежности. – Через неделю нам предстоит долгое путешествие, и ты должна набраться сил.

– Кто знает, будет ли это путешествие таким долгим? – произнесла вполголоса, словно говоря с собой, креолка.

– Я знаю! – ответил Камил, не понявший значение слов американки. – Я уже четыре или пять раз проделывал путешествие из Парижа в Луизиану. Да ведь и ты была со мной. И должна помнить, какой это долгий путь.

– Мы ведь любили друг друга, Камил! – с горькой улыбкой ответила креолка. – Поэтому это путешествие и показалось мне столь кратким.

– Я постараюсь сделать так, чтобы оно показалось тебе еще менее длительным! – галантно произнес Камил, снова целуя ее в лоб. – А пока, дитя мое, доброй ночи и приятного тебе сна. Я целый день был на ногах, бесконечно устал и смертельно хочу спать.

– Спокойной ночи, Камил, – холодно ответила госпожа де Розан.

И американский джентльмен ушел в свои покои, так и не заметив волнение и бледность своей супруги.

Наутро креолка в сопровождении горничной села в наемную коляску и велела отвезти ее в книжный магазин в Пале-Рояле, где купила атлас почтовых линий.

Купив атлас, она снова села в коляску и сказала кучеру, спросившему, куда ехать:

– К торговцу каретами.

Кучер стеганул лошадей, и коляска покатила на улицу Пепиньер.

– Мсье, – сказала креолка торговцу, – мне нужна дорожная карета.

– У меня их много, – ответил тот. – Не угодно ли, мадам, самой выбрать?

– Нет, мсье, я полагаюсь на вас.

– Какого она должна быть цвета?

– Цвет не имеет ни малейшего значения.

– На сколько мест?

– На двоих.

– Вам нужна, мадам, крепкая карета?

– Мне все равно.

– Далеко ли предстоит ехать?

– Нет, шестьдесят лье.

– Вам, мадам, вероятно, хотелось бы поскорее прибыть к месту назначения?

– Да, как можно скорее, – сказала креолка, кивая.

– В таком случае, вам, мадам, нужна будет очень легкая карета, – сказал торговец.

– Хорошо! А где можно взять лошадей?

– На почтовой станции, мадам, – ответил торговец, у которого вопрос госпожи де Розан вызвал нечто вроде улыбки.

– Вы не могли бы послать за ними?

– Могу, мадам.

– А потом подогнать карету с лошадьми к моему дому?

– Будет исполнено, мадам. В котором часу?

Тут госпожа де Розан на мгновение задумалась. Свидание, или, вернее, отъезд Сюзанны де Вальженез и Камила было назначено на три часа. Это значило, что выехать ей надо было спустя час или, по крайней мере, полчаса после их отъезда.

– К половине четвертого дня, – сказала она, вручая торговцу свою карточку.

И собралась уже было уйти, но тут торговец произнес:

– Осталась еще одна маленькая формальность.

– Какая же? – удивленно спросила креолка.

– Мы должны обсудить цену, – ответил со смехом торговец каретами.

– Мне нечего с вами обсуждать, господин торговец, – гордо произнесла креолка, вынимая из кармана бумажник. – Сколько я вам должна?

– Две тысячи франков, – ответил каретник. – Но будьте уверены в том, что у вас будет прекрасная коляска, легкая и прочная одновременно. В ней вы сможете уехать хоть на край света.

– Возьмите, сколько нужно, – сказала креолка, протягивая ему бумажник.

Торговец взял две бумажки по тысяче франков и поклонился с таким почтением, как кланяются только торговцы, надувшие наивного покупателя.

– Ровно к половине четвертого, – напомнила креолка, выходя из магазина.

– Ровно в половине четвертого, – повторил каретник, снова склоняясь до самой земли.

Вернувшись домой, госпожа де Розан увидела, что Камил ожидает ее, чтобы пообедать.

– Ездила покупать безделушки, моя милая? – спросил он, обнимая ее.

– Да, – ответила креолка.

– Готовишься к нашему отъезду?

– Да, к нашему отъезду, – повторила креолка.