Читаем Сальватор полностью

Он одним взмахом руки приказал своим людям не трогать молодых людей и отозвал Сальватора в сторонку.

- Дорогой мой господин Сальватор! - проговорил начальник полиции и приподнял очки, чтобы не упустить во время разговора ничего из того, что происходило в толпе. - Дорогой господин Сальватор! Позвольте дать вам хороший совет.

- Говорите, дорогой господин Жакаль.

- Дружеский совет... Вы же знаете, что я вам друг, не так ли?

- Льщу себя надеждой, - отозвался Сальватор.

- Порекомендуйте господину Жюстену и другим лицам, могущим вас интересовать, - глазами он указал на Петруса, Людовика и Жана Робера, порекомендуйте им удалиться и...

последуйте их примеру сами.

- Почему же это, господин Жакаль?! - вскричал Сальватор.

- Потому что с ними может случиться несчастье.

- Да ну?

- Да, - кивнул г-н Жакаль.

- Мы, стало быть, явимся свидетелями мятежа?

- Очень боюсь, что так. То, что сейчас происходит, о том свидетельствует. Именно так все мятежи и начинаются.

- Да, начинаются они все одинаково, - заметил Сальватор. - Правда, заканчиваются они, как правило, по-разному.

- Этот кончится хорошо, за это я отвечаю, - заверил г-н Жакаль.

- Ну, раз вы отвечаете!.. - бросил Сальватор.

- На этот счет я ничуть не сомневаюсь.

- Дьявольщина!

- Но вы должны понимать, что, несмотря на особое покровительство, которое я готов оказать вашим друзьям, с ними, как я уже сказал, может произойти несчастье. А потому попросите их удалиться.

- Увольте меня от этого, - попросил Сальватор.

- Отчего же?

- Они решили остаться до конца.

- С какой целью?

- Из любопытства...

- Знаете, не так уж это интересно.

- ...тем более что, судя по вашим словам, в одном можно быть уверенным: сила останется на стороне закона.

- Что, однако, не помешает вашим друзьям, если они останутся...

- Чему же?

- ...подвергнуть себя риску...

- Какому риску?

- Черт побери! Какому риску подвергается любой человек во время мятежа? Возможны неконституционные меры...

- В таком случае, дорогой господин Жакаль, как вы понимаете, не мне их жалеть.

- То есть, как?

- Они получат то, чего заслуживают.

- Что вы хотите этим сказать?

- Они пожелали увидеть мятеж: пусть расплачиваются за свое любопытство.

- Они хотели посмотреть на мятеж? - переспросил г-н Жакаль.

- Да, - отвечал Сальватор.

- Так они, значит, знали, что был должен вспыхнуть мятеж?

Ваши друзья заранее знали о том, что здесь произойдет?

- Во всех подробностях, дорогой господин Жакаль. Даже самые бывалые моряки не могут предсказать бурю с большей проницательностью, нежели мои друзья почуяли надвигающийся мятеж.

- В самом деле?

- Можете не сомневаться. Признайтесь, дорогой господин Жакаль, что только слепец может не понять, что здесь происходит.

- И что же происходит? - спросил г-н Жакаль, водружая очки на нос.

- А вы не знаете?

- Не имею ни малейшего представления.

- Тогда спросите вон у того господина, которого арестовывают на наших глазах.

- Где? - спросил г-н Жакаль, не поднимая очков; это свидетельствовало о том, что он не хуже Сальватора видел, что происходит. - У какого господина?

- Ах да, верно, у вас такое слабое зрение, что вы, наверное, не видите. Попытайтесь, однако... Смотрите; вон там, в двух шагах от монаха.

- Да, в самом деле, я, кажется, вижу белое одеяние.

- Ах, клянусь Небом, это же аббат Доминик, друг несчастного Коломбана! - вскричал Сальватор. - А я-то полагал, что он в Бретани, в замке Пангоэлей.

- Он там действительно был и вернулся нынче утром, - сообщил г-н Жакаль.

- Нынче утром? Благодарю вас, вы прекрасно осведомлены, господин Жакаль, - с улыбкой подхватил Сальватор. - А рядом с ним, видите?..

- Да, черт возьми, там арестовывают какого-то человека, верно, и мне от всей души жаль этого господина.

- Так вы не знаете, кто это?

- Нет.

- А тех, кто его арестовывает, вы знаете?

- У меня такое слабое зрение... И потом, их там много, как мне кажется.

- Вы не знаете даже тех двоих, что держат его за шиворот?

- Да, да, эти парни мне знакомы. Но где, черт возьми, я мог их видеть? Вот в чем вопрос.

- Итак, вы не помните?

- По правде говоря - нет.

- Хотите я вам помогу?

- Доставьте мне это удовольствие!

- Того, что ростом пониже, вы видели, когда он отправлялся на каторгу, а высокого - когда он с каторги возвращался.

- Да, да, да!

- Теперь вспомнили?

- Да я их знаю как облупленных: они же находятся у меня на службе. Какого дьявола они там делают?

- Полагаю, они работают на вас, господин Жакаль.

- Уф! - произнес г-н Жакаль. - Не исключено, что сейчас чудаки работают на себя. Такое с ними случается.

- Да, в самом деле, - заметил Сальватор. - Один из них только что срезал у пленника часы.

- Я же вам говорил... Ах, дорогой господин Сальватор!

Полиция так несовершенна!

- Кому вы это рассказываете, господин Жакаль!

И, не заботясь, видимо, больше тем, чтобы его дольше видели в обществе г-на Жакаля, Сальватор отступил на шаг и поклонился.

- Рад был увидеться с вами, господин Сальватор, - проговорил, отступая, начальник полиции и торопливо зашагал в ту сторону, где Жибасье и Карманьоль пытались арестовать г-на Сарранти.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
100 великих казней
100 великих казней

В широком смысле казнь является высшей мерой наказания. Казни могли быть как относительно легкими, когда жертва умирала мгновенно, так и мучительными, рассчитанными на долгие страдания. Во все века казни были самым надежным средством подавления и террора. Правда, известны примеры, когда пришедшие к власти милосердные правители на протяжении долгих лет не казнили преступников.Часто казни превращались в своего рода зрелища, собиравшие толпы зрителей. На этих кровавых спектаклях важна была буквально каждая деталь: происхождение преступника, его былые заслуги, тяжесть вины и т.д.О самых знаменитых казнях в истории человечества рассказывает очередная книга серии.

Елена Н Авадяева , Елена Николаевна Авадяева , Леонид Иванович Зданович , Леонид И Зданович

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1812. Всё было не так!
1812. Всё было не так!

«Нигде так не врут, как на войне…» – история Наполеонова нашествия еще раз подтвердила эту старую истину: ни одна другая трагедия не была настолько мифологизирована, приукрашена, переписана набело, как Отечественная война 1812 года. Можно ли вообще величать ее Отечественной? Было ли нападение Бонапарта «вероломным», как пыталась доказать наша пропаганда? Собирался ли он «завоевать» и «поработить» Россию – и почему его столь часто встречали как освободителя? Есть ли основания считать Бородинское сражение не то что победой, но хотя бы «ничьей» и почему в обороне на укрепленных позициях мы потеряли гораздо больше людей, чем атакующие французы, хотя, по всем законам войны, должно быть наоборот? Кто на самом деле сжег Москву и стоит ли верить рассказам о французских «грабежах», «бесчинствах» и «зверствах»? Против кого была обращена «дубина народной войны» и кому принадлежат лавры лучших партизан Европы? Правда ли, что русская армия «сломала хребет» Наполеону, и по чьей вине он вырвался из смертельного капкана на Березине, затянув войну еще на полтора долгих и кровавых года? Отвечая на самые «неудобные», запретные и скандальные вопросы, эта сенсационная книга убедительно доказывает: ВСЁ БЫЛО НЕ ТАК!

Георгий Суданов

Военное дело / История / Политика / Образование и наука