Сальватор

- Да, ступайте за ней, - разрешил генерал дрогнувшим от волнения голосом. - Но обещайте не говорить ей, кто я. Мне хочется сказать об этом самому. . когда она будет готова и я сочту это возможным. Ведь так будет лучше, не правда ли? - прибавил он, переводя взгляд с молодого человека на г-на Сарранти.

- Как вам будет угодно, - отвечали те.

- Ну, идите!

Жюстен вышел, а спустя минуту ввел в столовую Мину - Дорогая! - сказал он - Позволь представить тебе двух моих друзей, которые скоро, я надеюсь, станут и твоими друзьями.

Мина грациозно поклонилась двум посетителям.

При виде обворожительной девушки, какой стала его дочь, генерал почувствовал, как сильно забилось его сердце. Он оперся о посудный шкаф и не сводил с дочери влажных от счастья глаз.

- Эти двое друзей, - продолжал Жюстен, - принесли тебе добрую весть, которой ты и не ждешь.

- Им что-то известно о моем отце?! - вскрикнула девушка По щекам генерала медленно скатились две слезы - Да, дружок, - подтвердил Жюстен, Они привезли вести о твоем отце.

- Вы знали моего отца? - спросила девушка, пожирая обоих путешественников взглядом, чтобы не пропустить ни слова из их ответа.

Двое друзей, ни слова не говоря - они были для этого слишком взволнованны, - кивнули.

Этот молчаливый ответ, причину которого Мина не могла понять, не на шутку взволновал девушку, и она огорченно воскликнула:

- Мой отец еще жив, не так ли?

Друзья снова кивнули.

- Так говорите же скорее! - поторопила Мина - Где он?

Любил ли он меня?

Генерал провел рукой по лицу и, предложив девушке стул, сел напротив нее. Он не выпускал ее руки из своих.

- Ваш отец жив, мадемуазель; он вас любит, и я сказал бы вам об этом еще в тот вечер, когда вы бежали из замка Вири, если бы в то время я знал вас лучше.

- Мне знаком ваш голос, - вздрогнула Мина. - Это вы поцеловали меня в лоб, перед тем как я перелезла тогда через забор, и сказали взволнованным голосом: "Будь счастлива, дитя!

Тебя благословляет отец, не йидевший свою дочь целых пятнадцать лет... Прощай!" Ваше пожелание исполнилось, - прибавила она, переводя взгляд с Жюстена на двух друзей. - Я счастлива, очень счастлива, потому что у меня есть все для счастья, а еще потому, что вы говорите о моем отце! Где он?

- Недалеко от вас, - отвечал г-н Лебастар де Премон, и на его лице заблестели крупные капли пота.

- Почему же его здесь нет?

Генерал молчал. В разговор вмешался г-н Сарранти:

- Он, возможно, опасается, что может внезапным появлением причинить вам нежелательное волнение, мадемуазель.

Странное дело! Вместо того чтобы посмотреть на г-на Сарранти, обращавшегося к ней с этими словами, девушка глядела только на генерала, не произносившего ни слова. Выглядел он как никогда взволнованным.

- Неужели вы полагаете, - возразила она, - что счастье от встречи с моим отцом может причинить мне большую боль, чем разлука с ним?

- Дочь моя! Дочь! Любимая дочь! - вскричал г-н Лебастар де Премон, не в силах долее сдерживаться.

- Отец! - выдохнула Мина и бросилась генералу на шею Генерал обхватил ее, крепко прижал к своей груди, осыпая поцелуями и омывая слезами.

Жюстен знаком попросил г-на Сарранти подойти к нему.

Корсиканец приблизился на цыпочках, чтобы не нарушить семейной идиллии.

Жюстен бесшумно отворил дверь в столовую и поманил г-на Сарранти за собой, предоставив отцу и дочери вволю насладиться счастливыми минутами.

Генерал рассказал Мине, как он лишился ее матери, скончавшейся при родах, как был вынужден поручить девочку чужой женщине и следовать за императором в Россию. Он поведал о своих сражениях, подвигах, надеждах, потерях с тех пор, как появилась на свет Мина. Его рассказ был большой эпопеей, над которой девушка пролила немало слез любви, нежности, восхищения.

Исповедь дочери оказалась сладкой идиллией; она пересказала отцу всю свою безгрешную жизнь. Ее история была ясной, словно безоблачное небо, чистой, как озеро, незапятнанной, будто белая роза.

Хозяйка пансиона, которой Жюстен, представил г-на Сарранти, пожелала, чтобы отец и дочь не расставались до самой ночи.

Вечер застал их за разговором. Надо было позвать когонибудь, чтобы принесли свечи.

Заслышав звон колокольчика, г-жа ван Слипер, Жюстен и г-н Сарранти вошли в столовую вслед за лакеем.

- Это мой отец! - радостно вскрикнула девушка, представляя генерала хозяйке пансиона.

Генерал вышел вперед, почтительно поцеловал г-же ван Слипер руку и сердечно поблагодарил ее за заботы о Мине.

- А теперь, мадам, - продолжал он, - позвольте узнать, когда отправляется ближайший дилижанс во Францию.

- Как?! - в один голос воскликнули Мина, Жюстен и г-жа ван Слипер, напуганные внезапным отъездом. - Вы так скоро уезжаете?

- Я? Нет! - возразил генерал. - Я побуду с вами некоторое время... А вот мой славный друг, никогда меня не оставлявший, - прибавил он, оборачиваясь к г-ну Сарранти и протягивая ему руку, - пожелал сопровождать меня до тех пор, пока я не найду дочь, но теперь он вернется в Париж, чтобы найти своего сына, угодившего из сыновней любви в темницу.

Господин Сарранти грозно сдвинул брови.