Сальватор

- Долорес! Долорес! - жалобно выкрикивал он.

- Прощай! - едва слышно прошелестел в ответ ее голосок.

- Очнись! - взмолился Камилл, склоняясь над ней. Похоже, она умерла без боли.

Камилл осыпал поцелуями шею, плечи жены, и хлеставшая из раны кровь делала их гладкими и блестящими, словно мрамор.

- Прощай! - выдохнула креолка так тихо, что Камилл с трудом разобрал, что она сказала.

Сделав над собой невероятное усилие, она совершенно отчетливо прибавила:

- Будь ты проклят!

Госпожа де Розан была мертва. Веки ее сомкнулись, будто лепестки цветка с наступлением ночи.

- Долорес, любимая! - вскричал молодой человек, потрясенный внезапной, неожиданной, мгновенной, наконец, мужественной кончиной жены. - Долорес, я люблю тебя! Я только тебя люблю, Долорес! Долорес!

Он позабыл о Сюзанне, а та сидела на краю постели и холодно наблюдала за этой ужасной сценой; внезапно мадемуазель де Вальженез напомнила о себе кощунственным хохотом, и Камилл обернулся в ее сторону:

- Приказываю тебе молчать! - крикнул он. - Слышишь?

Приказываю!

Сюзанна пожала плечами, промолвив:

- Ах, Камилл, до чего ты жалок!

- Сюзанна, Сюзанна. . - отозвался он. - Правду мне говорили! Какое же ты, должно быть, ничтожное создание, если можешь смеяться над еще теплым трупом!

- Ну, допустим, что так, - равнодушно промолвила Сюзанна. - А ты хочешь, чтобы я помолилась за упокой ее души?

- Ты же видела, что здесь произошло, - ужаснулся он ее жестокосердию. Неужели у тебя нет ни жалости, ни угрызений совести?

- Тебе очень хочется, чтобы я пожалела твою любимую Долорес? - спросила Сюзанна - Ну, так и быть: мне ее жалко.

Доволен?

- Сюзанна! Ты негодяйка! - вскричал Камилл. - Отнесись с уважением хотя бы к телу той, которую мы погубили - Ах, уже мы убили? - язвительно произнесла Сюзанна.

- Несчастное дитя! - прошептал американец, целуя покойную в уже остывший лоб. - Бедная девочка! Я вырвал тебя из родной семьи, отнял у матери, сестер, кормилицы, родины и позволил тебе покончить с жизнью, где некому тебя пожалеть, о тебе помолиться, тебя оплакать. И все-таки я тебя люблю, ты была последним цветком моей юности, самым нежным, свежим, душистым! Рядом с тобой я становился лучше, я мог исправиться О, Долорес, Долорес!

И вот легкомысленный, холодный, бесчувственный, каким мы видели его в начале книги, когда он казался беззаботным, эгоистичным, смешливым, вдруг разразился слезами, едва взглянув на бездыханное тело жены.

Он поднял ее голову и, с воодушевлением целуя, словно живую, воскликнул:

- О, Долорес! Долорес! До чего ты хороша!

Невозможно передать, какое выражение презрения, бешенства, злобы было написано в эту минуту на лице Сюзанны. Она побагровела, ее глаза налились кровью и засверкали. Она задыхалась и смогла только выговорить:

- Должно быть, мне все это снится!

- Это я жил как во сне, в роковом сне, с того дня, как впервые увидел тебя! - рассердился Камилл - Это я жил как во сне в тот день, когда решил, что люблю тебя. Да, я так думал... Разве достойна любви та, чьи губы раскрываются для поцелуев в доме, где течет кровь ее брата? В тот день, Сюзанна, каким бы бесчувственным и пропащим я ни был, я содрогнулся всем телом. Все во мне восставало, когда я говорил тебе: "Люблю", потому что сердце подсказывало мне: "Лжешь: ты ее не любишь!"

- Камилл! Камилл! Ты, несомненно, бредишь, - сказала мадемуазель де Вальженез. - Возможно, ты меня разлюбил, однако я люблю тебя по-прежнему. Но если не любовь, - продолжала она, указывая на труп г-жи де Розан, - то смерть не менее сильная, чем любовь, свяжет нас навсегда.

- Нет! Нет! Нет - задрожал Камилл.

Сюзанна одним прыжком преодолела разделявшее их с Камиллом расстояние и обвила его руками.

- Я люблю тебя! - с обожанием глядя на него, страстно прошептала она.

- Пусти, пусти меня! - пытаясь освободиться, проговорил Камилл.

Но Сюзанна тесно прижималась к нему, висла у него на шее, притягивала к себе, душила в объятиях, словно змея.

- Перестань, говорят тебе! - вскричал Камилл, отталкивая ее так, что она опрокинулась бы навзничь, если бы не налетела на угол камина, благодаря чему удержалась на ногах.

- Ах так! - насупилась она.

Окинув любовника презрительным взглядом и смертельно побледнев, она прибавила:

- Я больше не прошу, я так хочу, я приказываю!

Она протянула в его сторону руку и властно проговорила:

- Скоро рассвет, Камилл. Закрой этот чемодан и следуй за мной!

- Никогда! - возразил американец. - Никогда!

- Хорошо, я уйду одна, - решительно продолжала Сюзанна. - Но, выходя из гостиницы, я всем скажу, что ты убил жену.

Камилл в ужасе закричал.

- Я скажу это и в суде, и перед эшафотом!

- Ты не сделаешь этого, Сюзанна! - испугался Камилл.

- Как я любила тебя пять минут назад, так теперь ненавижу, хладнокровно вымолвила мадемуазель де Вальженез. - Я это сделаю, и немедленно.

Девушка с угрожающим видом направилась к двери.

- Ты отсюда не выйдешь! - крикнул Камилл, схватил ее за руку и снова подвел к камину.

- Я позову на помощь, - пригрозила Сюзанна, вырываясь из рук Камилла и подбегая к окну.

Камилл схватил ее за волосы, растрепавшиеся во время любовных ласк.