Сальватор

Вот и такой человек, как Сарранти, которому вы сегодня должны вынести приговор, в течение семи лет кичился тем, что находился вне досягаемости правосудия.

Господа! Правосудие спотыкается, оно идет медленно, говорит Гораций. Пусть так! Однако оно рано или поздно приходит.

Итак, человек - я говорю о преступнике, стоящем перед вами, - совершает тройное преступление: кражу, похищение детей, убийство. После убийства он исчезает из города, из страны, в которой он увидел свет, покидает Европу, пересекает моря, бежит на край света и обращается с просьбой к другому континенту, к одному из его королевств, затерявшихся в сердце Индии, принять его как почетного гостя; однако этот другой континент отвергает его, это королевство вышвыривает его вон, Индия говорит ему:

"Зачем ты явился ко мне, что делаешь в рядах моих невинных сынов, - ты, преступник? Убирайся прочь! Уходи! Назад, демон!"

Тут и там послышались сдерживаемые до тех пор смешки, к великому возмущению господ присяжных.

А королевский прокурор то ли не понял причины этого веселья, то ли, напротив, отлично все понимал: он решил подавить этот смех или же обратить его себе на пользу и вскричал:

- Господа! Оживление в зале весьма показательно; так присутствующие выражают свое осуждение обвиняемому, и этот презрительный смех страшнее самого сурового наказания...

Такое давление на слушателей было встречено ропотом в публике.

- Господа! - обратился к аудитории председатель. - Помните, что первая обязанность зрителей - соблюдение порядка.

В публике, относились к беспристрастному председателю с глубоким уважением: присутствовавшие вняли его замечанию, и в зале снова стало тихо.

Господин Сарранти улыбался и высоко держал голову. Лицо его было невозмутимо. Он пожимал руку красавцу монаху; тот, казалось, примирился с неизбежным приговором, грозившим его отцу, и всем своим видом напоминал св. Себастьяна, которого так любили изображать испанские художники: тело его пронзили стрелы, однако на лице написаны снисходительность и ангельское терпение.

Мы не будем приводить речь королевского прокурора полностью, скажем только, что он растягивал свое выступление как мог, излагая обвинения, выдвинутые свидетелями г-на Жерара; при этом он пустил в ход все испытанные приемы, употребил все классические разглагольствования, принятые во Дворце правосудия. Наконец он закончил свою обвинительную речь, требуя применить статьи 293, 296, 302 и 304 Уголовного кодекса.

Испуганный шепот пробежал по рядам собравшихся. Толпа содрогнулась от ужаса. Волнение достигло высшей точки.

Председатель обратился к г-ну Сарранти с вопросом:

- Обвиняемый? Вы хотите что-нибудь сказать?

- Я даже не стану говорить, что невиновен, настолько я презираю выдвинутое против меня обвинение, - отозвался г-н Сарранти.

- А вы, мэтр Эмманюэль Ришар, имеете что-либо сказать в защиту своего клиента?

- Нет, сударь, - отвечал адвокат.

- В таком случае слушание окончено, - объявил председатель.

Собравшиеся загудели, и вновь установилась тишина.

После заключительного слова председателя обвиняемый должен был услышать приговор. Пробило четыре часа утра. Все понимали, что речь председателя много времени не займет, а судя по тому, как почтенный председатель вел обсуждение, никто не сомневался в его беспристрастности.

И вот, едва он раскрыл рот, судебным исполнителям не пришлось призывать слушателей к порядку: те затаили дыхание.

- Господа присяжные заседатели! - чуть заметно волнуясь, начал председатель. - Я только что объявил судебное разбирательство закрытым; оно продолжалось так долго, что утомило всех вас и физически, и нравственно.

Слушание этого дела продолжалось более шестидесяти часов.

Никто не остался равнодушным при виде истца - человека почтенных лет, образца добродетели и милосердия, а рядом с ним - человека, обвиняемого в трех преступлениях; человека, которому полученное воспитание позволяло занять достойное - и даже блестящее! - место в обществе; человека, который протестует сам, а также через своего сына, благородного священника, против тройного обвинения.

Господа присяжные заседатели! Вы, как и я, еще находитесь под впечатлением защитительных речей, которые вы только что слышали. Мы должны сделать над собой усилие, подняться над сиюминутными настроениями, собраться с духом в эту торжественную минуту и со всем возможным хладнокровием подвести итог этому затянувшемуся обсуждению.

Такое вступление глубоко взволновало зрителей, и толпа затаив дыхание с горячечным нетерпением стала ждать продолжения.

Почтенный судья сделал подробный обзор всех средств обвинения и отметил все недостатки защиты, выставившие обвиняемого в невыгодном свете. Закончил он свою речь так:

- Я изложил вам, господа присяжные заседатели, добросовестно и кратко, насколько это было возможно, все дело в целом.

Теперь вам, вашей прозорливости, вашей мудрости я доверяю рассудить, кто прав, кто виноват, и принять решение.