Сальватор. Том 2

– Понимаю, – нахмурился граф Эрбель и закусил губу. – Вы прознали, что мы с племянником искали наикратчайший путь к смерти, и пришли сократить мои дни.

– Что-то вы нынче не в духе, генерал.

– Согласитесь, есть от чего, – отвечал генерал, переводя взгляд с маркизы на свою ногу, – подагра и…

Он чуть было не сказал «и вы», но спохватился и продолжал:

– Что вам угодно?

– Вы согласны меня выслушать? – обрадовалась маркиза.

– А разве у меня есть выбор? – пожал плечами граф.

Он повернулся к племяннику и продолжал:

– Петрус! Ты уже три дня не выходил на воздух. Освобождаю тебя на два часа, дорогой. Я знаю, как любит поговорить маркиза, и не сомневаюсь, что она доставит мне удовольствие сегодняшней беседой вплоть до твоего возвращения. Но не больше двух часов, слышишь? Иначе я за себя не отвечаю.

– Я буду здесь через час, дядя! – воскликнул Петрус, сердечно пожимая генералу руки. – Я только зайду к себе.

– Ба! – вскричал тот. – Если тебе надо с кем-нибудь повидаться, не стесняйся.

– Спасибо, добрый дядюшка! – поблагодарил молодой человек, поклонился маркизе и вышел.

– Теперь мы остались вдвоем, маркиза! – наполовину всерьез, наполовину насмешливо промолвил граф Эрбель, когда племянник удалился. – Ну, скажите откровенно, раз мы одни: вы ведь хотите сократить мои дни, не так ли?

– Я не желаю смерти грешника, генерал! – слащаво пропела святоша.

– Теперь, когда ваш сын граф Рапт…

– Наш сын, – поспешила поправить маркиза де Латурнель.

– Теперь, когда ваш сын граф Рапт предстал перед Высшим судом, – не сдавался генерал, – вы не станете просить меня оставить ему наследство.

– Речь не идет о вашем наследстве, генерал.

– Теперь, – продолжал граф Эрбель, не обращая ни малейшего внимания на слова маркизы, – теперь, когда ваш прославленный брат, маршал де Ламот-Гудан, умер, вы, не станете меня просить поддержать его, как во время вашего последнего визита, чтобы протащить один из чудовищных законов, которыми пользуются народы, когда хотят бросить королей в тюрьму или отправить в изгнание, королевские венцы развеять по ветру, а троны сбросить в реку. Итак, если вы пришли поговорить не о графе Рапте и не о маршале де Ламот-Гудане, то чему же я обязан вашим визитом?

– Генерал! – жалобно проговорила маркиза. – Я много выстрадала, состарилась, изменилась с тех пор, как на меня обрушились несчастья! Я пришла не для того, чтобы говорить о своем брате или нашем сыне…

– Вашем сыне! – нетерпеливо перебил ее граф Эрбель.

– Я пришла поговорить о себе, генерал.

– О вас, маркиза? – недоверчиво взглянув на маркизу, спросил генерал.

– О себе и о вас, генерал.

– Ну, держись! – пробормотал граф Эрбель. – Какую же приятную тему мы можем с вами обсудить, маркиза? – продолжал он громче. – Какой вопрос вас интересует?

– Друг мой! – медовым голосом заговорила маркиза де Латурнель, окинув генерала взглядом, полным любви. – Друг мой, мы уже немолоды!

– Кому вы это рассказываете, маркиза! – вздохнул генерал.

– Не настало ли для вас время исправить ошибки нашей юности, – слащавым тоном продолжала г-жа де Латурнель. – Для меня этот час пробил давно.

– Что вы называете часом исправления ошибок, маркиза? – недоверчиво спросил граф Эрбель и насупился. – На часах какой церкви вы услышали, что он пробил?

– Не пора ли, генерал, вспомнить, что в молодости мы были нежными друзьями?

– Откровенно говоря, маркиза, я не считаю, что об этом нужно вспоминать.

– Вы отрицаете, что любили меня?

– Я не отрицаю, маркиза, я забыл.

– Вы оспариваете у меня права, которые я имею на вашу память?

– Категорически, маркиза, за давностью.

– Вы стали очень злым человеком, друг мой.

– Как вам известно, когда старость придет, так и черт в монастырь пойдет, а старики со временем как раз обращаются в чертей. Раз уж вы так хотите, я вам сейчас покажу свое раздвоенное копыто.

– Значит, вы ни в чем себя не упрекаете?

– Простите, маркиза, я знаю за собой один грех.

– Какой же?

– Отнимаю у вас драгоценное время.

– Вы таким образом хотите от меня избавиться, – рассердилась маркиза.

– Избавиться от вас, маркиза! – с добродушным видом повторил граф Эрбель. – Избавиться!.. Слово-то какое отвратительное! И как вы могли такое сказать!.. Да кто, черт возьми, собирается от вас избавляться?

– Вы! – заметила г-жа де Латурнель. – С той самой минуты, как я сюда вошла, вы только и думаете, как бы наговорить мне дерзостей.

– Признайтесь, маркиза: вы до смерти хотите их от меня услышать.

– Не понимаю вас! – перебила его маркиза де Латурнель.

– Это лишний раз доказывает, маркиза, что мы оба миновали тот возраст, когда делают глупости, а не говорят их.

– Повторяю, что вы очень злой человек и мои молитвы вас не спасут.

– Так я в самом деле в опасности, маркиза?

– Обречены!

– Неужели?

– Я отсюда вижу, в каком месте вы проведете свою загробную жизнь.

– Вы говорите о преисподней, маркиза?

– Да уж не о райских кущах!

– Между раем и адом, маркиза, существует чистилище, и если вы решили устроить мне его прямо сейчас, то сверху я получу отпущение сразу всех грехов.

– Да, если вы исправитесь.

– Каким образом?

– Вы должны признать свои ошибки и исправить их.