Салведь

Старик не ответил. Он замолчал от простого и очевидного вопроса ребёнка, поймав себя на том, что, дожив до седых волос, он ни разу не задавал его себе. Дедушку будто обдало кипятком. Он только сейчас осознал, что допустил огромную ошибку, когда решил открыться собственному внуку. Теперь случай из детства не казался ему странным стечением обстоятельств, которые по своему мог интерпретировать детский мозг. Теперь всё произошедшее вновь обретало краски, возвращая старика на полвека назад во времена голодных дней и странных гостей в погребе.

«Они там были. Они действительно там были и воровали зерно, а взамен просили только кислую окрошку. Боже Милостивый, прости нам поступки наши и прости нас за мысли наши!»

Дедушка словно проснулся после долгого сна и взглянул на собственную жизнь со стороны.

«Они там были. Кто ОНИ?»

– Признаюсь, я с ужасом вспоминаю то время, – немного подумав, ответил дедушка. – Даже сейчас я не знаю, чего я боялся сильнее – умереть от голода или узнать правду о странных существах. Ни мать, ни отец никогда больше не упоминали о НИХ, а мне велено было молчать.

– А зачем тогда ты мне рассказал, деда?

– Я думаю, что сейчас эта история больше похожа на страшилку, чем на правду. Так почему не потешить внучка? Ты же просил что-то необычное, так вот тебе оно и есть.

Старик с прищуром посмотрел на малыша и спросил:

– Надеюсь, ты не станешь лезть в погреб, а тем более таскать туда еду?

– Нет, – улыбнулся малыш, но в глазах появился интерес.

– Хорошо, – с облегчением вздохнул дедушка. – Ну, а теперь давай на боковую. Смотри, час какой поздний. Мать возмущаться будет, если узнает, что я тебе до полночи басни рассказываю.

– Нет, не узнает, – пообещал внучок. – Я не скажу ей, если ты тоже не скажешь.

– Обещаю, – заверил дедушка. – Рот на замок. Ну всё. Нам пора спать

Малыш обернулся в одеяло и свернулся калачиком. Мысли в его голове порождали чудные образы, которые сменяли друг друга, как кадры киноленты. В его детском воображении вдруг ожили те, о ком рассказывал дедушка. Вот ОНИ стучат маленькими кулачками по внутренней стороне крышки погреба, требуя вкусить самую желанную пищу не Земле. ОНИ сделают для своего хозяина всё, что он попросит, лишь бы тот не забывал вовремя их кормить.

«Сал-ведь! Сал-ведь!» – скандируют смешные голоса, похожие на кваканье лягушек.

ОНИ там, в земляной сырой яме с дощатым полом, покрытым панцирями улиток и слизняками. ОНИ придут к тому, кто их позовёт. Кто сделает это правильно, и кто особенно в НИХ нуждается, и кто не задумывается о том, какую плату впоследствии придётся заплатить. Это всё неважно! Когда жизнь подставляет к горлу нож, в ход идут любые средства. Даже сила мысли. Почему нет, если та способна породить неведомую силу, способную снять с шеи удавку и освободить от оков? Какой природы силы могли снизойти до материального мира и явиться на зов несчастной женщины, рискующей потерять своих детей? Имеет ли это значение для того, кто обращается к этой силе? Последствия – это настолько зыбкое и размытое понятие, что, оказавшись на краю пропасти, думаешь о них в последнюю очередь, поэтому-то и соглашаешься на всё, лишь бы спастись. А искусители, они не дремлют. Они терпеливо ждут своего часа для сделки. И тут важно не попасться им на крючок. В противном случае придётся заплатить двойную цену. Нет, не сразу. Искусители выберут удачный момент, чтобы у заёмщика появилось нечто ценное, то, что с лихвой покроет их запросы. Как на счёт чистой детской души?

Коля пытался закрыть глаза, чтобы поскорее уснуть, но получалось это у него едва ли. Он уже видел себя идущим рано поутру вдоль ивового плетня, за которым без труда можно было разглядеть приземистый холм с деревянной крышкой. Пожалуй, он прихватит с собой чугунок с остатками щей и спустится с ним по жердяной лестнице. Он оставит его там, среди мешков с картошкой и ящиками со свёклой. Придётся что-нибудь придумать, чтобы объяснить, куда подевалась еда. Будет лучше, если мама ничего не узнает.

Малыш наконец засопел. Дедушка, погладив седую бороду, тяжело поднялся с места. Мысли о неоплаченном долге заняли его голову, напрочь отогнав сон.

Что, если ОНИ ждали подходящего момента, и вот он настал? Прямо здесь и сейчас, пока спит в кроватке маленький Коля, а дедушка сидит на стуле с виновато опущенной головой? Осознание неизбежного пришло к нему не сразу. Лишь спустя несколько минут старик вдруг почувствовал, как по телу пробежал холодок. Он не хотел верить в то, что ОНИ снова придут. На этот раз за платой.

С запоздалым сожалением дед подошёл к подвешенной керосинке и с опаской взглянул на спящего малыша.

«Что же я натворил, старый дурак?!»

Перед тем как погасить свет, он глубоко вздохнул.

«Будет лучше, если мама ничего не узнает».

На момент написания «Салведь» рассказчику, внуку Коле, было далеко за семьдесят.