Сам без оружия

Работы у молодого офицера хватало, но он всегда находил время для тренировок. Дзюдо стало его жизнью, вошло в кровь, в натуру. Щепкин с одобрения начальства создал спортивный кружок любителей борьбы, где преподавал ученикам премудрости дзюдо. Во Владивостоке кружок пользовался огромной популярностью.

А потом была командировка в Японию на полтора года. И новое посещение Кодокана, где Василий сдал сложный экзамен на второй дан. Щепкин достиг столь впечатляющих успехов, что о нем даже написали в журнале. Второй дан из пяти возможных![1]

Не меньших успехов достиг поручик Щепкин на стезе разведки. Он налаживал контакты, собирал сведения, заводил полезные знакомства среди столичных чиновников.

В Россию Щепкин вернулся уже после начала войны, а через полгода вдруг был переведен в Петроград (бывший Санкт‑Петербург) и повышен в чине. Высокое начальство отметило заслуги молодого офицера и решило использовать его опыт в борьбе против вражеских шпионов глубоко в тылу.

Сперва Щепкину было непросто. На Дальнем Востоке он чувствовал себя как рыба в воде. Знал Японию и японцев, понимал противника и умело противостоял ему. А здесь все новое, незнакомое и нужно было войти в курс дела, освоиться, понять.

Но время шло, и Василий привыкал. Появились результаты, пришел успех. Работа вошла в нормальное русло. И тут вдруг новое задание – революционеры и уголовники! Начинать сначала? Или работать как раньше, но с учетом специфики контингента и с помощью полиции? Пожалуй, второе вернее. Да и времени на раскачку нет. Об этом и говорил Батюшин – война не терпит промедления.

Мысли из прошлого плавно вернулись к настоящему. Щепкин глубоко вдохнул, медленно выдохнул через сжатые губы и положил руки на подлокотники кресла.

Что ж, с чего начинать, теперь он знает. Можно переходить к работе. Спасибо мудрому сэнсэю Сато, его изречение помогло.

Но работа будет завтра. А сегодня… раз полковник рекомендовал, Щепкин устроит небольшие посиделки с сослуживцами. Надо заказать отдельный кабинет в ресторане и распорядиться насчет ужина.

Василий подошел к гардеробу, открыл дверцу. Посмотрел на мундир. Погоны на нем еще старые. Надеть к ужину? Но мундир Василий надевал всего‑то пять‑шесть раз. Больше привык к цивильному. И хотя нынче в столице военных полно, все же не стоит лишний раз привлекать к себе внимание. Служба у них тайная, так что надо соблюдать правила.

Щепкин подошел к телефону и попросил соединить его с «Невским спортивным обществом», в здании которого и была штаб‑квартира его группы.

– Але! – отозвался сочный мужской баритон. – Спортивное общество слушает.

– И повинуется, – пошутил Щепкин. – Георгий, это я.

– А‑а, господин штабс‑капитан…

– Во‑первых не «а‑а», а «рад стараться»!

– А во‑вторых?

– Семь вечера, в «Палкине» на Невском. В цивильном. Все понял, генацвале?

– Ничего не понял, но все ясно. Доведу, объясню, привезу.

– Исполняйте, ротмистр!

Первый помощник Щепкина ротмистр Гоглидзе отключился. Видимо, пошел оповещать остальных. Что ж, пусть готовятся.

Василий посмотрел на часы и пошел в свой домашний гимнастический зал. Есть время на личную тренировку, значит, надо хорошенько поработать.

А потом в ресторан, где будут ждать сослуживцы и друзья – сотрудники особой группы при контрразведывательном отделении штаба столичного военного округа.

3

Группу создали всего полгода назад в качестве эксперимента секретным приказом по Главному управлению Генерального штаба, но приказ за пределы Петрограда не вышел. Это была первая попытка учредить в штате контрразведки некое подразделение, на плечи которого ложилась бы большая часть активной работы с вражескими шпионами, диверсантами и агентами. Раньше такие задачи выполняли либо сами сотрудники, либо жандармы. Но теперь начальство вдруг решило все делать своим силами, без привлечения посторонних.

Тут кстати и подвернулся Щепкин. О нем уже ходили легенды, особенно после работы на Дальнем Востоке. С японскими системами борьбы в России были знакомы лет тридцать. Но больше на уровне слухов и догадок. Всплеск интереса пришелся на годы войны с восточным соседом. Пленные японские офицеры показывали приемы, рассказывали о дзю‑дзюцу, карате, учили желающих. Но это был энтузиазм одиночек. А тут вдруг выпускник Кодокана, с черным поясом и к тому же русский!

Не прошли незамеченными и его занятия в кружке во Владивостоке, и участие в акциях по задержанию шпионов и диверсантов. И когда встал вопрос о создании новой штатной группы, кандидатура командира ни у кого сомнения не вызывала.

Людей в группу Щепкин подбирал сам, с учетом мнения начальства и кадровиков. Так в Питер попал штаб‑ротмистр Гоглидзе. Княжеского рода, из богатой знатной семьи, Георгий все детство провел в Москве, а в двенадцать лет впервые увидел Тифлис и Кахетию. Окончил офицерское училище, пошел в драгуны. От природы сильный и ловкий, стал отменным рубакой. Выигрывал турниры по фехтованию, побеждал на соревнованиях по рубке лозы. А еще превосходно знал приемы национальной борьбы чидаоба – в Кахетии и научился.