Сам без оружия

— Горо. Нам с вами надо попытаться вычислить этого «партнера» среди пассажиров.

— Если он все же здесь, — уточнил Горо.

— Думаю, он здесь. У него просто нет иного способа следовать за нами на такой же скорости. Если только в его распоряжении нет аэроплана. Но это вряд ли.

Легкая усмешка пробежала по губам Идзуми. Горо тоже растянул губы в улыбке. Нет способа засветить себя больше, чем следовать за поездом на аэроплане. Это могло бы пройти в Европе, может быть, в Америке. Но только не в России с ее бескрайними просторами и не самым лучшим состоянием авиации.

— Мы заставим его проявить себя, — сказал Идзуми. — Найдем способ… Кстати, Кинджиро, вы не знаете, в каком из новых чемоданов лежит черный шарф?

В Красноярске Идзуми отправился на прогулку в новом наряде. На фоне коричневого пальто вязаный черный шарф был особенно хорошо заметен.

В сопровождении Кинджиро Идзуми прогулялся вдоль состава, раскланялся со Щепкиным, Гоглидзе, Скориным, выслушал мнение Брауна о погоде, поцеловал руку Холодовой. Даже немного поговорил о синема с Зинштейном.

Пройдя еще дальше, помощник посла увидел, как к поезду цепляют сразу два вагона. Обычные грузовые, крытые. Увидел и сопровождение — четверых молодых людей в гражданской одежде. Оружия при них не видно, значит, это револьверы или пистолеты. Судя по виду — простые люди, не тренированные бойцы или агенты. Хотя русские могли переодеть и жандармов из специальных групп.

Совершив променад, Идзуми повернул обратно. Кинджиро следовал рядом, внимательно глядя по сторонам, хотя головой и не вертел. Вблизи их вагона топтались Кихо и Касуми. Им было приказано следить за обстановкой, чтобы вовремя заметить какого-нибудь мальчишку, который мог подбросить новое послание. Однако пока никого не было.

На обед дипломаты пришли чуть раньше обычного, отметили присутствие русских артистов и нескольких пассажиров первого класса. Но никто из них на роль «партнера» не подходил.

Поиск стал напоминать ловлю черной кошки в темной комнате, где той не было и в помине. Идзуми позабавила бы эта игра, если бы на кону не стояла его собственная жизнь и честь страны. Он с застывшим лицом очищал тарелки, потом пробовал десерт, а за ним пил чай.

Поезд миновал Тайшет, Тулун и мчался к Иркутску. «Партнер» молчал. Снял ли он сигнал или нет — неизвестно. Где он — неизвестно. Что собирается делать — неизвестно.

Идзуми мрачнел, молча сидел в купе, глядя в окно и успокаивая себя очередной чашкой чая. Когда поезд проскочил Тулун, он потребовал у Кинджиро саке. А потом долго смотрел на бутылку, не притрагиваясь к ней.

Он так и заснул сидя. Когда вагон дернулся на стыке, помощник посла мягко упал на подушку и продолжал лежать. Кинджиро дважды подходил к купе, слушал, но за дверью было тихо.

Идзуми проснулся за полчаса до прихода поезда в Иркутск. Под внимательными взглядами Кинджиро и Горо оделся, упрямо намотал на шею шарф и вышел из вагона. В этот раз он не пошел никуда, стоял у вагона, глядя по сторонам и слушая вокзальный шум.

Поезд уже нагнал потерянное время, и стоянка длилась запланированный час. Здесь было довольно холодно, дул пронзительный ветер, в воздухе кружили снежинки.

Идзуми насчитал сорок три штуки, когда пробил станционный колокол и проводники стали звать пассажиров в вагоны. Досчитав до пятидесяти, Идзуми повернулся и пошел к тамбуру. Он почти дошел до него, когда стоявший с другой стороны вагона Кихо вдруг охнул и схватился за ногу. А потом поднял с перрона небольшой камень, завернутый в бумагу.

Кихо спрятал камень в кулаке и шагнул в тамбур. Через минуту он протягивал Идзуми кое-как разглаженный лист, на котором мелким убористым почерком было написано послание. «Партнер» наконец-то вышел на связь.

12

Отслеживать возможные контакты японцев группа Щепкина начала сразу. Но толку от этого занятия было чуть. По поезду японцы не ходили, разве что посещали вагон-ресторан. К ним в вагон, понятное дело, никто не лез. Так что тут и смотреть было нечего.

На станциях японцы тоже от поезда не отходили. Несколько раз отправляли телеграммы в Петербург и во Владивосток, получали ответы. Идзуми в сопровождении секретаря прогуливался по перрону, но все время был на виду. К нему и к другим членам делегации никто не подходил.

Правда, был какой-то эпизод с мальчишкой, который крутился возле лоточника. Но местная полиция заверила, что малец — мелкий воришка, частенько кравший пачки сигарет или папирос с лотков. Его же мелкие торговцы подряжали выполнять кое-какие поручения. Так что появление на перроне этого шустрого паренька вполне оправдано.

Щепкин докладу полиции поверил, хотя и высказал пожелание, чтобы во время стоянки поезда перроны охранялись лучше. Его пожелание учли и больше никаких воришек, попрошаек и прочих личностей к вагонам не пускали.

Японцы вели себя спокойно, привычно и скучно. И это почему-то напрягало Щепкина. После утраты документов он ждал от них активности. Однако ее не было.